Лицо девушки осветилось озорной улыбкой.
— От фей мне досталась способность распознавать такие проделки.
Они продолжали спускаться по провалу. Казалось, видение оставило равнодушными Щелчка и Пьянчужку. Гномы ничего не заметили — наверное, у них слишком слабое зрение, решил Бен. Иногда неведение только во благо.
Путники добрались до дна и остановились. Перед ними стеной встали настоящие джунгли, казавшиеся бесконечными. Изогнутые стволы, ветви, спутанные, как паутина, перемешанные с клочьями тумана, извивающиеся, как змеи; лианы, кусты, переплетенные, словно сети. Земля была сырой и источающей запах гнили.
Щелчок и Пьянчужка некоторое время принюхивались, потом двинулись вперед. Бен и Ивица пошли следом. Гномы продирались сквозь заросли, находили еле заметные тропки там, где их не должно было быть вовсе. Стена провала исчезла позади, и лес сомкнулся вокруг. Стояла пугающая тишина. Не было видно ни единого живого существа. Не шуршали звери, не щебетали птицы, не зудели насекомые. Свет еле проникал сюда, поглощенный туманом. Повсюду лежали тени. У Бена было ощущение, будто его проглотили заживо. Он чувствовал, что попал в западню.
Они не успели зайти далеко, когда наткнулись на ящериц.
Путники стояли на краю оврага, собираясь спуститься вниз, когда Бен заметил в глубине какое-то движение. Он поспешно крикнул, чтобы все остановились, и опасливо уставился на дно оврага. Там копошились десятки ящериц. Их чешуйчатые зеленовато-черные тела переплетались друг с другом, зловещие язычки мелькали в тумане. Они были всех размеров — большие, как аллигаторы, и маленькие, как лягушки. Их шевелящаяся масса преградила дорогу путникам.
Ивица взяла Бена за руку и улыбнулась.
— Это еще одна иллюзия, Бен, — сказала она.
— Сюда, Ваше Величество, — позвал Щелчок.
— Идемте, Ваше Величество, — подобострастно попросил Пьянчужка.
Они спустились в овраг, и ящерицы исчезли. Бен опять вспотел, и опять чувствовал себя дураком.
Их ждали и другие видения, и каждый раз Бена удавалось провести. Там был чудовищный древний ясень, густо увешанный огромными летучими мышами. Был ручей, кишащий пираньями. Хуже того, им попалась поляна, где похожие на человеческие руки и ноги вытягивались из рыхлой земли и цеплялись когтистыми пальцами за все, что двигалось мимо. Каждый раз гномы и Ивица решительно вели Бена вперед.
Прошло больше часа, и они вышли к болоту. Было уже далеко за полдень. Тропинка уперлась в тростник и зыбучие пески, которые тянулись в обе стороны, насколько хватало глаз. Из болота поднимались испарения, а песок бурлил, словно со дна болота вырывались какие-то газы.
Бен поспешно оглянулся на Ивицу.
— Что, опять иллюзия? — спросил он, заранее ожидая, что она согласится.
Но на сей раз девушка покачала головой:
— Нет, болото настоящее.
Гномы снова начали принюхиваться. Бен пригляделся к болоту. Посередине на ветви засохшего дерева сидел ворон — огромная мерзкая птица с белой полоской на голове. Она взирала на Бена маленькими темными глазками, с интересом склонив голову набок.
Бен отвернулся.
— Что теперь делать? — спросил он.
— Дальше есть тропинка. Ваше Величество, — ответил Щелчок.
— Дорожка через болото, — добавил Пьянчужка.
Они стали пробираться вдоль кромки болота. Кротиные мордочки гномов были подняты, они жадно втягивали воздух ноздрями. Бен и Ивица осторожно шли следом. Через сотню футов гномы повернули и направились в болото. Казалось, что оно ничем не отличается от других участков, но здесь почва выдерживала вес путников, и через несколько минут они благополучно перебрались сквозь трясину. Бен оглянулся назад. Ворон все еще следил за ним.
— Не будь параноиком, — пробормотал Бен себе под нос.
Они снова углубились в лес. Они прошли совсем немного, когда Щелчок и Пьянчужка вдруг разволновались. Бен подошел к ним и увидел, что гномы наткнулись на мышиное гнездо. Щелчок плюхнулся на живот, бесшумно прополз по кустам и вскоре вскочил с одним из незадачливых членов мышиного семейства в руке. Он откусил зверьку голову и протянул тельце Пьянчужке. Бен сморщился, отвесил тому пинка и сердито приказал гномам идти вперед. Обезглавленная мышь стояла у него перед глазами.
Он забыл о происшедшем, когда дорогу преградила сплошная стена колючей ежевики. Ее стебли поднимались на добрые полтора десятка футов, плотно переплетаясь с деревьями и лианами. Бен снова взглянул на Ивицу.
— Колючки тоже настоящие, — сообщила она. Кыш-гномы принюхались, прошлись туда-сюда вдоль стены, потом повернули вправо. Не прошли они и полусотни шагов, как Бен снова увидел ворона. Он сидел в зарослях прямо над ними и пристально глядел вниз, не сводя колючих глаз с Бена. Бен уставился на птицу. Он готов был поклясться, что птица подмигнула ему!
— Сюда, Ваше Величество! — позвал Щелчок.
— Здесь есть проход, Ваше Величество, — добавил Пьянчужка.
Гномы лезли сквозь заросли так легко, словно колючек не существовало, а за ними продирались Бен с Ивицей. Плети ежевики легко раздвигались. По другую сторону преграды Бен выпрямился и оглянулся. Ворон пропал.
Он видел птицу еще несколько раз. Она восседала на ветвях или устраивалась на каком-нибудь поваленном бревне, неподвижно следя за ним своими колючими глазками. Бен вообще не видел, чтобы ворон летал, и не слышал его крика. Раз он спросил Ивицу, видит ли она эту странную птицу, — он был не слишком уверен в том, что она настоящая. Девушка сказала, что видит, но совершенно не представляет, что делает здесь эта тварь.
— По-моему, это единственная птица в провале, — неуверенно предположил Бен. Ивица кивнула. — Возможно, она принадлежит Ночной Мгле.
Это была не слишком радостная мысль, но Бен не мог придумать лучшего объяснения, так что он просто постарался не задумываться. Джунгли начали редеть. Стволы и лианы время от времени расступались, и туман на этих прогалинах стоял как попавшие в ловушку облака. Небо впереди посветлело, словно джунгли должны были скоро кончиться. Стен провала не было видно там, где предполагалось, и Бездонная Пропасть была такой же огромной и бесконечной, как показалось с первого взгляда.
— Вы можете сказать, где мы и сколько прошли? — спросил Бен своих спутников. Но те лишь покачали головой.
А потом джунгли вдруг и в самом деле расступились, и четверо путников оказались на подступах к такой огромной крепости, рядом с которой все величайшие замки мира показались бы жалкими лачугами. Крепость выросла перед ними, подобно горе. Ее башни возносились высоко в небо, скрываясь в облаках, а стены тянулись на много миль, упираясь в горизонт. Башни с бойницами, зубчатые стены, валы и укрепления беспорядочно громоздились друг на друга так тесно, будто за стенами уместился целый город. Замок возвышался на величественном плато, у подножия которого начинались джунгли. Усыпанная гравием дорога тянулась от того места, где стояли путники, до открытых ворот замка с поднятой решеткой.
Бен растерянно уставился на крепость. Что-то подсказывало ему, что ни одно здание не может быть столь огромным. Должно быть, это была очередная иллюзия, проделка магии, наподобие растянутой до бесконечности пропасти и всех штучек, которые они видели…
— Что это за место, Ивица? — пробормотал он, прерывая свои размышления. В его голосе ясно слышались растерянность и недоверие.
— Не знаю, Бен. — Девушка стояла рядом с ним, не сводя глаз с чудовищного сооружения. — Я не могу понять, что это такое. Это не иллюзия, но и не правда. Это живая магия, но она творит только часть того, что мы видим.
Кыш-гномы тоже смутились. Они озабоченно переминались с ноги на ногу с задранными кверху мордочками и нюхали воздух, пытаясь уловить какой-нибудь знакомый запах. Им не удалось сделать этого, и они опасливо зашушукались.
Бен с трудом оторвал взгляд от замка и озабоченно огляделся, пытаясь найти ключ к разгадке этого странного явления. Поначалу он не заметил ничего, кроме тумана и леса.