Делать было абсолютно нечего. Я целыми днями неподвижно сидел на стуле, обхватив колени руками, и смотрел в окно. Иногда я словно пробуждался, но тут же думал, что такое состояние, пожалуй, самое лучшее при данных обстоятельствах, и снова погружался в полузабытье.
Вся строительная площадка походила теперь на огромное затянутое зеленой ряской озеро. В воде плавали яркие красивые рыбы. Кое-где поднимались цветы, похожие на лотос.
… Проиграл… Проиграл…
В моем сумеречном сознании жило одно только это слово.
Человеку далеко до этих роботов. Во мне нет и десятой доли их целеустремленности…
Над водой все так же возвышались фундаменты. Постепенно вырастали стены. Роботы, серые в струях дождя, прыгали с одного фундамента на другой, иногда срывались и тяжело падали в болото, но тут же снова карабкались вверх, цепляясь за каркасы недостроенных зданий. С их громоздких, облепленных водорослями тел водопадом стекала вода. Змеи и ядовитые вьюны, прилипшие к их ногам, соскальзывали вниз и исчезали в глубинах болота.
Я уже давно не поддерживал связи с главной конторой. Лишь иногда, принуждаемый Первым, садился перед включенным экраном и беззвучно шевелил губами. Что я мог сказать? Там бы меня все равно не поняли. Да и вряд ли я сумел бы связно изложить свои мысли.
А дождь все лил и лил… От гнилого болота поднимались ядовитые испарения. В воздухе пахло плесенью и гнилью. Хваленая установка для кондиционирования воздуха работала плохо.
Мне снились сны.
… В комнату вплывали рыбы. Их чешуя сверкала серебром. Потом они превращались в роботов. Я брал молоток и разбивал их головы, одну за другой, одну за другой…
Сон и явь мешались. «Подъем! Время доклада!» «Связь с главной конторой…» «У вас страшно быстро растут ноги. Смотрите — их уже пятнадцать…» «Еда — это строительный материал для клеток человеческого тела…»
Сон — явь. Сон — явь…
…Смеются водоросли. Окно открывается, на подоконник ложится маленькая рыбка, которая за полчаса может обглодать корову, и приветствует меня: «Добрый вечер!» Первый сует мне какую-то таблетку, но на моей ладони она начинает сиять, как солнце, и исчезает…
А время шло. И строительство, совершенно независимо от моих ощущений, продвигалось вперед.
Число роботов резко уменьшилось. А те, что уцелели, изменились до неузнаваемости, На них жалко было смотреть. Среди них не было ни одного исправного. Первый теперь работал наравне со всеми, за исключением времени, отведенного на доклад и на мое питание. Он, кажется, хромал, на его боках были вмятины.
Тем не менее роботы не прекратили своей деятельности. Наоборот, каждая потеря словно подстегивала их. В жизни я не видал такого бешеного темпа! Благодаря их усилиям и неукротимой энергии стройка, в день моего приезда напоминавшая нелепое сборище железобетонных конструкций, начала приобретать вид города.
Но меня это нисколько не радовало. Я был здесь чужим, я был узником, и все окружающее не имело ко мне ни малейшего отношения.
Каждый раз, когда я видел роботов, входящих в воду, меня охватывала жгучая зависть. Если бы я мог выйти наружу, я бы сбежал.
Побег…
Побег — это путь к спасению от самого себя, от грозившего мне сумасшествия. Если я и дальше буду оставаться в четырех стенах этой комнаты, безумия не миновать. Наверно, моему предшественнику все-таки удалось убежать и он до сих пор блуждает где-нибудь в непроходимых дебрях…
Однако бежать без защитного комбинезона невозможно. Значит, надо заполучить его. Но как? Первый отнес его в кладовую и не вернет мне, пока дожди не кончатся. Может быть, уничтожить Первого?..
Уничтожить…
Эта мысль впервые пришла мне в голову.
Уничтожить, и дело с концом. Тогда, пожалуй, и бежать не надо. Роботы потеряют своего контролера и руководителя, работы приостановятся. Полный поворот дела на сто восемьдесят градусов. Игра, конечно, очень рискованная, но не такой уж я трус, чтобы не воспользоваться единственно возможным шансом. Я осмотрел свою комнату. Пожалуй, стальная полка для книг, висящая на стене, подойдет. Я снял ее, поставил около двери и стал ждать, затаив дыхание.
Это был удар, в который я вложил все свои силы. Я едва удержал равновесие. Голова робота треснула, из нее посыпались какие-то винтики. Следующий удар пришелся в бок. Первый зашатался и сказал:
— Прекратите, пожалуйста, прекратите…
Не отвечая ни слова, я замахнулся еще раз. Тут грудь робота треснула, и меня со страшной силой отбросило назад. Я грохнулся спиной об пол.
Когда я, превозмогая боль, попробовал приподняться на локтях, Первый странно задергался. Если бы речь шла с человеке, я бы сказал, что у него агония. Потом из его развороченного горла вырвался хриплый шепот:
— Работы не прекратятся, хоть вы меня и разрушили… Я предвидел, на что вы способны, и вложил в электронный мозг каждого робота определенную программу…
Первый на несколько секунд замолчал и перестал дергаться. Потом докончил:
— Стройка… будет… завершена… и без меня…
Огромный корпус робота накренился, и он рухнул на пол. Детали рассыпались по всей комнате.
Какая чудовищная нелепость!.. Я был так поражен, что на какое-то время совершенно забыл о нестерпимой боли в спине.
Значит, я проиграл, а Первый выиграл?.. Как ни странно, я не испытывал ненависти к моему поверженному, но победившему врагу. Я почувствовал к нему нечто вроде уважения. Так всегда бывает, когда теряешь достойного противника.
Проиграл…
Мои мысли путались. Не осталось ничего — только боль. Я потерял сознание.
— Вот, значит, как обстояли дела… — с экрана на меня смотрел начальник отдела по распределению работ. — Итак, стройка все еще продолжается?
— Да, — чуть не плача сказал я. — На этот раз, шеф, я с треском провалился, не оправдал ваших надежд…
— Почему же? Наоборот, все хорошо.
— Как?!
— Да видите ли… — шеф на секунду замялся и даже опустил глаза. — Дело в том, что скоро на четыреста сорок четвертый объект прибудет новая партия роботов, так сказать, молодые кадры…
— Что? Как? Пополнение?..
Я ничего не понимал. Абсолютно ничего. Значит, строительство не прекращается?..
— Объясните, шеф!
— В общем-то все очень просто, — произнес он, нехотя разомкнув губы. — В Р опять был государственный переворот, к власти пришло прежнее правительство, наш договор возобновлен…
— Возобновлен?! — у меня перехватило горло. — Значит, если бы мне удалось прекратить работы…
Я не мог продолжать. Я все понял.
Договор возобновили не потому, что совершился переворот, а переворот совершили для того, чтобы возобновить договор. Все ясно.
Кто совершил переворот, тоже понятно: конечно же, наша фирма «Пионер сервис»!
Я попытался придать своим мыслям стройность. Наша фирма вложила колоссальные деньги в эту стройку. Расторжение договора грозило страшными убытками. Если бы еще удалось прекратить работы в один день, убытки были бы терпимыми. Но упрямые роботы продолжали строить, никакая сила не могла остановить их, и убытки катастрофически росли.
Оставался только один выход-возобновить договор. Вероятно, в Р направили группу агентов, которые финансировали свергнутое правительство и помогли ему оружием и чем там еще помогают в подобных случаях… По сравнению с капиталами, вложенными в строительство, эти расходы были мизерными.
В чем же тогда заключалась моя роль? Очевидно, прекращение работ не было главной задачей. Просто фирме нужно было проверить, можно ли практически приостановить работы на четыреста сорок четвертом объекте. С этой целью меня и послали. И когда руководство убедилось, что с роботами ничего поделать нельзя, тогда они и совершили переворот…
— Шеф, — сказал я, вглядываясь в лицо начальника отдела по распределению работ, — ну и каково ваше самочувствие после того, как вы использовали мое тело вместо контрольного прибора?
— Ладно, не сердитесь! — на его губах появилась хорошо знакомая мне усмешка. — Спецпремию вы все равно получите, независимо от того, удалось вам приостановить работы или нет… Так, значит, мир?
— А что мне еще остается делать?
— Вы представляете себе размеры премии? Сумма очень большая, — его ухмылка стала еще шире. — Вы еще не придумали, на что ее истратить?