Если одним словом обозначить место этого человека под солнцем и в истории, то этим словом будет - авантюрист. Чех Радола Гайда получил весьма скромное медицинское образование и стал фельдшером. Был очень честолюбив, а давно замечено, что амбиции честолюбцев чаще всего реализуются во время революций, войн и других социальных потрясений; в народе это называется просто: умение ловить рыбку в мутной воде
В начале первой мировой войны Гайда, как и тысячи его соотечественников-чехословаков, был призван в австровенгерскую армию, которая в союзе с Германией выступила против России. Сначала он был простым санитаром, унтер-офицером, затем каким-то таинственным образом получил чин прапорщика (по некоторым данным, сам себе его присвоил) и в этом качестве опять же, как и многие его соотечественники, попал в плен, а затем в чехословацкий корпус, или, как его ещё назвали, Легион.
Вот в это самое время и начала расти как на дрожжах карьера самозваного прапорщика Гайды; чуть ли не каждый месяц у него появлялись новые чины, должности и награды. Он командует ротой своих соотечественников, потом батальоном, полком. В сентябре того же восемнадцатого года у него в подчинении уже целая дивизия. Получил чин полковника, затем генерала и стал командующим Екатеринбургским участком фронта. Гайда активно способствовал установлению диктатуры Колчака. Перейдя на русскую службу, он получил от адмирала одну из его Сибирских армий и чин генерал-лейтенанта. Впрочем, роман генерала с адмиралом был недолог, и летом 1919-го после конфликта с Колчаком Гайда был разжалован и сменён Дитерихсом.
Радола обиделся и стал готовить восстание против своего недавнего начальника. «Генерал-прапорщик» в то время уже обосновался во Владивостоке, жил в личном поезде, стоявшем в тупике за железнодорожным вокзалом. Он сговорился с эсерами и большевиками (и те, и другие преследовали свои собственные цели), и 17 ноября, как раз в день посещения Аякса с друзьями вокзала, начал мятеж.
Когда разразилась стрельба - непонятно, кого в кого: все в одинаковой форме, - Аякс закричал: «Огольцы! Хряем отсель, здесь какая-то войнушка!» Ребятам с трудом удалось подняться на виадук и через привокзальную площадь удрать на Алеутскую.
В восстании, кроме чехов, приняли участие сбитые с толку владивостокцы - моряки, рабочие порта и железнодорожники - всего около полутора тысяч человек. Поначалу удача сопутствовала мятежникам, они захватили штаб крепости, вокзал, причалы и несколько судов. Однако отряды восставших действовали изолированно друг от друга: бездарный Гайда и здесь оказался не на высоте, не сумел как следует организовать общее руководство мятежом.
К тому же иностранные интервенты во избежание прорыва восставших из порта в город спешно оцепили район боя плотным кольцом: японцы перекрыли выход на Набережную и Светланскую, а американцы - выход на Нижнепортовую и далее, отсекая весь Эгершельд. Повстанцы, оказавшиеся в порту, как в ловушке, предприняли отчаянную попытку прорваться в город, но были встречены огнем. С бухты Золотой Рог по мятежникам били орудия иностранных крейсеров и российских кораблей, оставшихся верными Колчаку. Стреляла и батарея, расположенная на Тигровой сопке. Был задействован и бронепоезд. Восстание было жестоко подавлено. Всех захваченных в порту с оружием в руках расстреливали на месте. Жертвами стали многие сотни людей.
А несостоявшийся наполеон Гайда, получив символическую рану в зад, вместе со своим штабом сдался американскому майору Джонсону и через несколько дней после мятежа умотал на пароходе «Пенза» домой через Францию.
Хотя восстание потерпело поражение, недовольство владивостокцев колчаковским режимом продолжалось и было вполне понятным: город, конечно, не голодал, но цены на основные продукты питания росли как на дрожжах. В марте фунт мяса стоил 1 рубль 60 копеек в «сибирках», в апреле - 3.50, фунт масла в марте - 7 рублей, а через несколько месяцев - 40. Вместо масла, согласно поговорке, завозились пушки, тоже, кстати, очень дорогие. Омские правители (сначала Директория, потом Всероссийское Временное правительство Колчака) напечатали с октября 1918 по декабрь 1919 своих денег на астрономическую сумму - 16 миллиардов рублей. Это не считая многочисленных фальшивок. Ничего не производя, правительство шлёпало бумажки, которые обесценивались прямо на глазах. За воз дров - воз денег. А на содержание армии Колчак отдавал союзникам золото: Англии - 2833 пуда, Японии - 2672, Америке - 2118, Франции - 1225. На золото было куплено среди прочего полмиллиона лошадиных подков. Оружие было устаревшее и зачастую некомплектное, например, английские лёгкие пушки без угломеров, гаубичная батарея без прицелов, пулемёты Шоша без необходимых частей.