Мистер Смит, немного освоивший к тому времени русский язык, провёл в колонии общее собрание детей. Он пристыдил их за лень, за плохо убранные помещения. И действительно, почти никто не следил за чистотой и порядком в вагонах, домашние дети, очевидно, по привычке полагались на прислугу или мам. Теперь перед посторонним человеком, американцем, всем стало стыдно.
- До какой возраст няня убирать твой постел? Какой отшень болшой стыд! В Америка нет няня. Я сам есть свой няня! - говорил Смит с большой экспрессией, размахивая коротенькими ручками. Он был очень похож на Диккенсовского Пиквика - такой же толстенький, нелепого вида лысый джентльмен в очках, на первый взгляд, дураковатый, но честный и великодушный.
- Они исправятся, мистер Смит, - мягко сказал товарищ Кузнецов, - они обязательно исправятся!
И Пиквик, то есть Смит, сразу же сменил гнев на милость, заулыбался и забормотал:
- Ол райт, ол райт!
Елена не виновата в войне
В поезде у кого-то нашлась книга - сборник древнегреческих мифов. Её зачитали до дыр. Лена и её команда сначала объявили себя аргонавтами и постоянно распевали песенку из джеклондоновского рассказа:
Основания петь эту песенку у ребят были. Во-первых, они ехали на поезде - «ту-ту-ту», а во-вторых, в Омске к их эшелону, сразу за паровозом, прицепили вагон, на котором было написано большими буквами: «ТИФ!». На остановках он не открывался, и его усиленно охраняли американские солдаты. Но прошёл слух, что на самом деле в том вагоне везли золото - очередной взнос Колчака союзникам за вооружение, боеприпасы и обмундирование. Маскировка не помогла: в одну из глухих ночей поезд остановился посреди степи, случилась яростная перестрелка.
Кто-то проскакал на коне вдоль поезда, стуча нагайкой в окна и крича: «Из вагонов выходить!»
Наутро запломбированный вагон исчез. По одним слухам, его захватили белые, по другим - красные. Разница между ними была невелика: и те, и другие разбойничали...
Потом, поскольку кругом полыхала война, Лена и её друзья вообразили себя героями Троянской войны. Как-то Лена во время остановки поезда на каком-то полустанке при учителях окликнула Петю Гамова:
- Патрокл, ты куда собрался? Поезд сейчас отправляется.
Учитель истории, товарищ Кузнецов, одетый живописно, в духе времени - солдатская шинель, шляпа и пенсне - заинтересовался:
- Неужели у Гамова такое необычное имя - Патрокл?
Берёзкина нехотя пояснила:
- Да нет. Это кличка...
- Кличка?
- Ну, в общем, наша компания взяла себе имена древнегреческих героев - я, Елена, осталась при своём имени, у остальных получилось так: Пётр - Патрокл, Олег - Одиссей, Борис - Парис, Андрейка...
- А я Аякс! - хвастливо завил самый мелкий в этой компании, по виду приготовишка. Лена погладила его по голове и добавила:
- При распределении ролей по «Илиаде» он к нам приставал: «А я кем стану, а я кем стану?». Сокращённо получалось - АЯКС. Вот мы и прозвали его Аяксом. Ведь был же такой герой у греков?
- Да, был, - сказал учитель. - Только надо учесть, что Аяксов было два - Большой и Маленький. Большой - сын Теламона, родом из Саламина. Громадный и храбрый, уступал в силе только Ахиллу. Имел тяжеленный непробиваемый щит из семи бычьих шкур. Мужик был туповатый, как все силачи. Беспощадный к врагам Греции, но добрый к друзьям. Опекал в бою сводного брата Тевкра, который прятался за его большим щитом. Отбил у троянцев тело погибшего Ахилла. Но в споре за его доспехи был вынужден уступить Одиссею. Сошёл на этой почве с ума и напал на стадо овец, приняв их за врагов. Покончил жизнь самоубийством, бросившись на свой меч. Малый же Аякс, локридянин, быстро бегал и хорошо метал копьё, но прославился лишь тем, что имел ручную змею и при взятии Трои... э... как бы это сказать... надругался в храме Афины над душевнобольной троянской царевной Кассандрой. Выбирай, какой из Аяксов тебе больше нравится?
- Я хоть и маленький, буду Большим Аяксом! - не раздумывая, ответил Андрейка. Помолчали добавил: - А мой брат Сашка будет Младшим: он родился на десять минут позже.
- Как, у тебя есть брат?
- Есть. Близнец.
- А где же он? Отчего же вы не вместе, как положено близнецам?
- Он едет в первом вагоне. Мы с ним поссорились...