— Хороший. Я очень благодарна вам, — говорит она нежно, слегка поворачивая голову, чтобы потереться своей щекой об мою.
Я закрываю глаза, наслаждаясь ее теплом, ее искренностью, но празднование Нового года продолжает проигрывать в моей голове.
Когда она сказала мне, что боится. Катя имеет полное право бояться. Ее жизнь и ее цели не совпали с моими. Она знает это, но продолжает верить в меня, и наши долбанные отношения будут продолжаться так долго, как я позволю.
У меня осталось пять дней.
Я целую ее нежно в губы, ненавидя, как сильно я люблю нежность ее прикосновений и мягкие звуки ее вздохов.
Я не хочу прощаться с ней, но должен.
Я буду выполнять контракт в течение следующих нескольких дней, только потому, что я эгоист. Но я буду держать дистанцию. Я все упрощу для нее, как смогу. Я не хочу причинить ей боль, но я должен отпустить ее.
— Катя, что означает быть Хозяином?
— Это означает любить кого-то настолько сильно, что твоя жизнь вращается вокруг них. Что каждое действие производится с учетом их благополучия. Их счастье становится твоим. Их удовольствие — твое. Их жизнь — твоя. И, наоборот.
Любовь? Мне жаль, что я не могу сказать ей, что она ошибается. Но она не ошибается.
— Мое счастье – твое? — спрашиваю я ее.
Она смотрит мне в глаза и отвечает уверенно:
— Да, Хозяин.
Глава 28
Катя
Я присаживаюсь на корточки у стола Айзека, наблюдая за его работой на его ноутбуке. Я чувствую тепло его ноги и хочу прислониться к нему, но не делаю этого. Нахмурив брови, он печатает что-то важное, не обращая на меня ни малейшего внимания. Тем не менее, он все, о чем я могу думать. Я беспокоилась о нем. О нас.
В последнее время он был сам не свой, его слова и поступки слишком отдаленные, его глаза наполнены болью, как будто он что-то теряет. Я хочу помочь ему с тем, что беспокоит его. Как он помог мне. Но когда я пытаюсь заставить его открыться, он закрывается от меня. Всплеск эмоций грозит задушить меня, но я отталкиваю их. Ненавижу это.
Я изучаю его профиль, его точеный подборок и отросшую щетину, слушая щелкающие звуки клавиатуры, по которой бегают его пальцы. Я не знаю, что происходит, но что-то не так. Что-то изменилось. Я чувствую, словно он стал менее привязан ко мне.
Может, это из-за ошейника, — спрашиваю я себя, бессознательно поднося руки к шее, чтобы дотронуться до него. Мне нравится ошейник и это заявление прав на меня. Но с тех пор, как я надела его на себя, кажется, будто между нами выросла стена. Меня это бесит. Я хочу вернуться к тому, что у нас было. Я желаю пережить все, что его беспокоит. Мы можем пройти через это вместе. Все, что он должен сделать, это просто позволить помочь.
Я думаю, он специально дистанцируется от меня. Он знает, что наш контракт скоро закончится. Я постоянно напоминаю себе, что наши дни сочтены, и договор заканчивается. Но я не хочу, чтобы все закончилось. Если бы он хотел удержать меня, то я бы с удовольствием осталась. Мне плевать на деньги. Меня волнует все, что он сделал для меня. Я никогда бы не обрела эту внутреннюю силу без него. Я знаю, что не смогла. Я снова чувствую себя целостной. Я даже ощущаю себя неприкасаемой.
Я не хочу покидать его. Не могу произнести это вслух, возможно, не хочу признавать этого. Но я люблю его. Мне плевать, правильно это или нет. Мне необходимо дать ему повод удержать меня.
— Хозяин? – спрашиваю я.
Айзек перестает печатать, глядя на меня сверху вниз. Мое сердце замирает, кожу покалывает под взглядом этих зеленых глаз. Но не из-за интенсивности, которая была раньше. Он не смотрит на меня так больше. Его глаза полны печали.
— Да?
Разочарование накрывает меня из-за того, что он не использует мое имя питомца. Еще один признак того, что что-то не так. Но, возможно, я параноик и слишком мнительная. Хотя что-то подсказывает мне, что это не так.
— Что я могу сделать, чтобы порадовать вас? — спрашиваю я, сглатывая комок в горле, ненавидя стеснения в своей груди.
Айзек смотрит на меня, и я прикусываю щеку изнутри, все более ощущая, как будто что-то не так. Это так.
— Ты уже делаешь это, — отвечает он, нежно поглаживая мои волосы.
Обычно я бы чувствовала себя уверенно, но его слова делают меня более неспокойной. В них нет ни силы, ни страсти. Даже его ласки слабы.
Я облизываю губы, не желая напрямую обвинить его во лжи, но я знаю, так не должно продолжаться.
— Но я не чувствую, будто прямо сейчас радую вас. Я ощущаю, что … мне нужно делать больше, чтобы удовлетворить вас.