Я присела за первый попавшийся столик. В кафе почти никого не было, и официантов тоже не наблюдалось. Дождусь, когда Сергей кончит свой разговор, решила я. Может, он говорит как раз по поводу моей работы. Невольно я стала прислушиваться.
– Она красивая… – произнес он и сделал паузу.
Ого, похоже, он и в самом деле говорит обо мне…
– Примерно сто семьдесят пять, темные волосы и длинные ноги…
Конечно же речь шла обо мне!
– Нет, не костлявая, нисколько. Товар высшего качества, – Сергей хохотнул.
Я была шокирована. Я не была товаром! Как он мог так сказать!
– Нет, нет, не городская, из Трудолюбовки, – произнес он и засмеялся. – Ты можешь представить – Трудо-любовка! Ей, возможно, и работать понравится!
Жеребячий смех прекратился, когда он по какой-то надобности обернулся и увидел меня за столом.
– Ну все, надо кончать разговор, – сказал Сергей и убрал мобильник в карман.
Потом он быстрыми шагами подошел ко мне и раскрыл объятия.
– Наташенька! Привет, моя красавица! Я серьезно посмотрела на него.
– Если ты имел в виду меня, когда говорил о товаре, то мне с тобой говорить больше не о чем.
Я чуть не плакала. Все мои мечты испарились как сон! Ну какая же я была наивная, что поверила в обещания предоставить работу и что Сергей был слегка влюблен в меня. Оказывается, я была всего лишь товаром для него! В конце концов мои глаза набухли слезами, а губы начали дрожать.
– Наташенька, дорогая…
– Никакая я тебе не дорогая, – прервала я его.
– Посмотри на меня. – Сергей взял мои руки в свои и заглянул мне глубоко в глаза. В его глазах светилось восхищение. Как я могла заподозрить его в чем-то дурном? Вероятно, я все не так поняла… Сергей, казалось, считывал мои мысли.
– Ты меня неправильно поняла, моя красавица.
– Но я же слышала, как ты сказал «товар»…
– Не бери в голову. Это просто глупая болтовня – обычное дело между парнями.
Я с недоверием посмотрела на него, а он продолжил:
– Ну не могу же я говорить высокопарным языком с парнем, который никогда не читал ни Пушкина, ни Достоевского.
Но я по-прежнему не отвечала.
– В вашей Трудолюбовке все говорят стихами?
– Нет. – Я вытерла слезы и засмеялась. – Там то же самое. Парни в нашем классе в лучшем случае звали девчонок телками.
– Ну вот видишь! Можешь сказать «му-у-у»?
Он сложил губы трубочкой и стал похож на маленького карапузика.
– Му, – засмеялась я. – Му-у-у!
– Му-у-у!
Сергей, приблизил ко мне свое лицо, и наши губы встретились. По телу словно пробежала молния. Я оттолкнула его.
– Извини, – сказал Сергей смущенно, – я не хотел.
Я сидела немая и глухая, ощущая, как приятная теплота все более захватывает меня. Никогда раньше я не испытывала подобного чувства, даже когда стояла у сельпо и прижималась к Ване, товарищу по классу. Спасибо, что в этот момент я сидела на стуле, а то бы вообще свалилась на пол.
Кажется, Сергей это заметил.
– Ты не сердишься на меня?
– Нет. – Это было единственное, что я из себя выдавила. Мне по-прежнему было тяжело дышать.
– Ну, тогда помиримся? – спросил он и протянул мне руку.
– Да, – кивнула я и протянула свою навстречу.
Он слегка пожал ее, и по телу снова пробежал электрический разряд. Я поспешно выдернула руку – на сей раз ощущение не было приятным.
– Ты устала.
– Да, это правда, – ответила я. – Я целый день ходила по городу.
– Выпей бокал вина и сразу взбодришься.
– Ммм… – засомневалась я, так как не знала, стоило ли мне пить вообще. К тому же вино стоило больше, чем у меня было денег.
– Я закажу бокал для тебя. Угощаю за свой счет. Сергей опять посмотрел мне в глаза. Я отвела взгляд в сторону. На самом деле я здорово устала, и в его обществе мне почему-то вдруг стало неприятно. Когда эйфория после поцелуя прошла, я поняла, что он просто пытается уйти от разговора, который мне удалось подслушать. Или за его улыбкой скрывается что-то недоступное мне, или он действительно сожалеет о тех унизительных словах, которые высказал в мой адрес.
Очевидно, Сергей заметил мои сомнения и попытался выглядеть как можно дружелюбней. Я растаяла и ответила ему улыбкой.
– Красного или белого? Какое предпочитаешь? – спросил он.
– Я не знаю, стоит ли мне вообще пить вино. Может, лучше что-то другое?
Как я могла ответить, какое вино предпочитаю, если о вине не знала вообще ничего? О водке, которую пила моя мать, – да, но не о вине. Мне было известно, что водка должна быть холодной как лед. Лучше всего ее хранить в морозилке. Тогда она становилась густой, как сироп. Когда бутылку вынимаешь из морозильной камеры, она потеет и становится такой скользкой, что того и гляди выскользнет из рук. Однажды, когда я была маленькой, мать попросила меня достать бутылку из морозилки, и я случайно уронила ее на пол. Мать рассердилась и закричала, что я разбила целое состояние. Тогда я ничего не поняла, но однажды в праздник я тайком взяла водку из дома, и мы пили ее вместе с парнями за тем же сельпо. Маленькая бутылка произвела чудеса: все стали веселыми, мы танцевали и пели. Вот когда до меня дошло, почему мать назвала водку состоянием. От водки было так весело, это был самый веселый вечер из тех, что я проводила в Трудолюбовке. Но на следующее утро наступил кошмар. Я отлично помню, как целый день мне было дурно, как меня тошнило.