— Невероятной.
Мой взгляд резко переместился к нему, глаза широко распахнулись, а челюсть отвисла.
Он расположил руку на моём бедре, мягко поглаживая его.
— Ты должна перенести вещи в мою комнату.
— Я что?
Указательным пальцем он приподнял мой подбородок вверх, чтобы я закрыла рот.
— Я хочу, чтобы ты жила в моей комнате, пока ты здесь.
— Эммм… Я не думаю, что это хорошая идея.
— Почему нет? — спросил он, проницательно глядя на меня.
— Потому что одна ночь потрясающего секса не означает, что я перееду в твою комнату. Мне, возможно, нравится слушаться тебя в твоей постели, но здесь я узнала, что могу принимать решения сама и не хочу повторять прошлых ошибок.
Эштон улыбнулся.
— Большинство людей и не подумают о том, чтобы перечить мне. Хоть я и хочу, чтобы ты оставалась в моей комнате, меня впечатляет, что ты готова противостоять.
— Конечно, готова. Ты считал, что я тебе покорюсь?
— Если честно, я переживал насчёт этого, но надеялся, что ошибаюсь.
Я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
— Хорошо, ты ошибался.
Он наклонился вперёд и незаметно быстро поцеловал.
— Я рад. Теперь ешь. Мне нужна твоя энергия.
Я закатила глаза.
— Тебе повезло, что я голодна.
Эштон усмехнулся и начал есть. На половине завтрака, он отложил вилку и посмотрел на меня.
— Я встречаюсь с Домиником сегодня ночью для расчёта.
Вилка застыла почти у рта, мои руки не двигались.
— Что? — выдавила я.
— Доминик прислал мне вчера сообщение, что готов выплатить долг.
Я знала, что Эштон занимается этим для отца — он имел дело с должниками, пока я жила здесь, но это было другое. Он встретится с человеком, которого я никогда не хотела бы видеть снова, если бы могла этого избежать. Я знала, что это нереально — мы были женаты, в конце концов. Если бы я могла только щёлкнуть пальцами и всё исправить...
— Он не собирается забирать меня обратно раньше срока, не так ли?
— Это не его выбор, — прорычал Эштон. — Он не вернул деньги вовремя, и я не превратил его в кровавое месиво только из-за сделки, касающейся тебя. Если он повторит эту ошибку, я надеру ему задницу.
Я кивнула, не в силах говорить из-за сухости в горле.
Эштон провёл большим пальцем по моей щеке.
— Елена, ты же понимаешь, что тебе придётся столкнуться с ним лицом к лицу?
— Нет. Я могла бы просто послать ему документы на развод по почте и никогда не видеть его снова.
Уголки его рта опустились.
— Хотел бы я, чтобы это было так просто. Если ты сделаешь так, то ты всегда будешь оглядываться через плечо. И тебе надо показать ему, что ты стала сильной. Тебе надо поговорить с ним лицом к лицу.
Я съёжилась.
— Думаю, надо.
Часть меня хотела исчезнуть в ночи, никогда не сталкиваясь с Домиником и всем его дерьмом когда-либо снова, потому что мысль о возвращении к нему заставляла моё сердце колотиться в груди. Я боялась, что его слова будут тянуть меня в место, откуда я пыталась выбраться.
— Я хочу пригласить тебя на игру в ближайшие дни. Только мы, никакого бизнеса.
Как-то ночью, неделю назад или около того, я рассказала Эштону, что произошло в ту ночь, когда Доминик отдал меня ему, как меня охватило волнение, когда я решила, что наконец увижу игру. Я была в неком замешательстве, говоря об этом, но не ощущала неловкости. Теперь же я вздрогнула от мысли, что могу оказаться на игре с Домиником. Он часто ходил на них. Как я могла быть уверена, что он не появится там рядом со мной?
— Не волнуйся, я не хочу, чтобы ты оказалась рядом с этим ошмётком. Ты останешься здесь во время сегодняшней игры, и мы разберёмся с ним, когда придёт время.
Я кивнула и продолжила есть свой завтрак, так как моему желудку стало лучше. Эштон закончил есть задолго до меня и сидел, потягивая ещё одну чашку кофе. Забрав наши тарелки, я отнесла их в раковину и когда возвращалась на своё место, Эштон схватил меня, останавливая на полпути. Очки ему отлично шли, делая его зелёные глаза ярче.
Он зарычал и притянул меня к себе, поглощая мой рот. Электрические разряды пронеслись по моим нервам, когда его язык проскользнул внутрь. Требовательно. Собственнически. Сексуально. Смелее, чем ожидала от себя, я позволила рукам скользнуть по его груди, прослеживая каждую выпуклость вниз по его накаченному животу, пробуя шелковистую кожу пальцами. Он внезапно отстранился, и я на минуту подумала, что сделала что-то не так.
Схватив за плечи, он развернул меня, и я опёрлась ладонями на гладкий стол. Примитивное желание овладело мной, сердцевина пульсировала от необходимости.
— Эштон.
Кончиками пальцев он нырнул ко мне в штаны и сдёрнул их вниз по бёдрам вместе с трусиками. Меня наполнили ощущения. Один из пальцев кружил по моему клитору, жар его тела опалил мою спину, как только он прижался ко мне.
— У тебя сексуальная задница, — сказал Эштон, слегка прикусывая моё плечо между словами. — И однажды я трахну тебя прямо сюда.
Он провёл пальцем по краю того места, в которое я никогда не планировала пускать мужчину, и я ахнула, мои бёдра подались вперёд. Это было жутко, но в тоже время возбуждало. Он убрал палец, и затем последовало лёгкое жжение, когда его рука ударила по моей заднице, — чувство настолько восхитительное, что мои бёдра слегка задрожали.
— Но прямо сейчас я хочу этого жёстко и быстро, — командный тембр его голоса почти погубил меня.
— Пожалуйста, — умоляла я, двигая задницей назад, чтобы найти его.
Шлепок!
— О нет, нет, моя милая, — он схватил меня одной рукой за бедро, удерживая на месте, в то время пока большой палец другой надавливал на мою сердцевину. Аромат мускуса, однозначно принадлежащий Эштону, окружал меня. — Такая чертовски готовая. Тебе нравится, когда тебе говорят, что делать.
— Да, — захныкала я, — пожалуйста.
Звук разрыва фольги оказался таким восхитительным, что я сжалась в ожидании. Эштон вошёл сразу на всю длину, заполняя меня.
— Боже.
— Никогда не устану от ощущения тебя вокруг моего члена, — проворчал он.
С каждым толчком моё тело напрягалась, желая такого же наслаждения, как и прошлой ночью.
— Я так близко.
Эштон протянул руку и сжал мой клитор, пуская искры по всему моему телу, я крепче ухватилась за стол, в то время как он продолжил движения.
Он продержался недолго до того, как сбился с ритма и перешёл на короткие жёсткие толчки, его пальцы впивались в мою кожу, пока, наконец, он не застонал и не прижался ко мне, удерживая себя внутри.
В течение нескольких минут мы оба были не в состоянии говорить. В конце концов, он встал, потянув меня за собой.
— Ты, моя дорогая, совершено удивительна, — сказал он мне на ухо. Когда я повернула голову, его губы снова завладели моими. Поцелуй не был красивым, демонстрируя животную страсть, но обжигал до кончиков пальцев. Эштон отстранился, запыхавшись, и посмотрел на меня, прежде чем помочь с одеждой.
— Мне нужно подготовиться прежде, чем уйду. Я хочу, чтобы ты насладилась своим времяпрепровождением. Ни о чём не волнуйся.
— Я постараюсь.
— У тебя есть репетиция сегодня?
— Нет. Они всё ещё ищут одного члена команды и прослушивание как раз сегодня.
Я была весьма рада, что сегодня никуда не нужно ехать, потому что когда возбуждение от пробуждения в постели Эштона выветрилось, я почувствовала себя истощённой. В голове крутился вопрос о том, следует ли мне пойти в его комнату. Я не могла решать, учитывая только секс. Мне необходимо быть умнее. И для этого мне нужно личное пространство.
— Хорошо. Я поеду на стадион прямо из ресторана, поэтому буду поздно. Напиши мне, если что-нибудь понадобится, — он коротко меня поцеловал и оставил на кухне наедине со своими мыслями.
Решив выпустить пар, я спустилась в подвал и запустила беговую дорожку. С каждой милей я задавалась вопросом, должна ли я чувствовать себя виноватой за секс с другим мужчиной. Тихий голос где-то на задворках говорил «да», пока остальные пели монотонно «чёрт, нет». Доминик разрешил мне заниматься сексом с Эштоном. Технически, я делаю так, как было сказано.