Его палец ласкал мои быстро твердеющие соски и, несмотря на всё, что мы уже сделали, здесь, в ярком свете дня, мне хотелось скрыть свою наготу от его взгляда. Его прикосновения были просты, но раскрывали меня. Не будь в этом моменте теплоты, уверенность покинула бы меня.
— Не стесняйся. Не после прошлой ночи.
Я отвела взгляд.
— Я не знаю, что мне делать.
Он продолжал гладить одной рукой, скользнув другой по затылку.
— Знаешь, но существует миллион вещей, которые я хочу тебе показать, — сказал он, прежде чем впиться в мои губы обжигающим поцелуем.
Наши языки танцевали, пока нам не понадобилось сделать вдох. Эштон поднял голову, чтобы посмотреть на меня.
— Твоя первая репетиция сегодня, так ведь?
— Да, — я посмотрела на часы. — Туда нужно явиться примерно через полтора часа.
— Я бы начал прямо сейчас, но не хочу, чтобы ты опоздала.
Я попыталась сесть и перебросить ноги через край кровати, но Эштон толкнул меня обратно.
— Оставайся здесь, — потребовал он, вставая и натягивая штаны. — Я собираюсь принести тебе завтрак. Расслабься, пока не будешь готова.
Он не дал мне шанса возразить. Развернувшись на пятках, выскочил из комнаты и спустился по лестнице.
Нахождение в кровати в одиночестве и тишине имело одну проблему — у меня было слишком много времени, чтобы обдумать ситуацию. Мой разум блуждал среди мыслей, которые посещали меня с утра.
Влюбилась ли я в Эштона?
Нет. Это невозможно. Должно быть, мои эмоции навеяны комфортом. Он показывает мне лучшую жизнь, наполняя меня уверенностью, воплощая мои мечты. Это нормально — чувствовать к нему благодарность. Вот что я чувствовала.
Благодарность.
Если это так, то почему моё сердце ускорялось, когда я его видела? В действительности, мне даже не нужно было его видеть. Для бабочек в животе достаточно сообщения. Как только я узнавала, что он на пути домой, я не могла сосредоточиться ни на чём другом.
Я натянула одеяло на плечи и сунула руки под подушку, зная, что не смогу заснуть.
Мысли, чувства, мысли о чувствах — всё вращалось в голове.
Пока я ёрзала, лёжа в кровати, чувствуя то жар, то холод, отчего невозможно было почувствовать себя комфортно. Я опёрлась спиной на изголовье кровати, сделав глубокий вдох и радуясь, что Эштон достаточно далеко и не услышит, иначе он неминуемо спросил бы, в чём дело. Одно слово продолжало преследовать меня, дразнить своей важностью, танцевать на задворках моего разума так, что я была не в силах игнорировать его, как не в силах признать и дать имя тому, что происходило между мной и Эштоном.
Ситуация не была обычной, здесь и к гадалке не ходи. И поэтому было страшно. Для этого должно быть другое слово.
Обязано быть.
Мне нужно было найти способ разобраться с Эштоном, не выдав свои мысли. И он не должен знать, что я об этом думаю. Мне не нужна была жалость. После ухода от Доминика я усердно работала, чтобы подняться на ноги и стать сильнее.
Услышав шаги в коридоре, я сделала лучшее, что смогла придумать — села и обернула простынь вокруг груди.
— Ну и ну, я бы не отказался смотреть на эту грудь, пока ты ешь.
Он поставил поднос передо мной и, просунув палец в ложбинку между грудей, потянул простынь на себя. Я чувствовала себя незащищённой и сексуальной в то же время — так на меня воздействовать мог только Эштон.
Мне необходимо было сосредоточиться на чём-то, кроме его рук. Посмотрев на поднос, я заметила, что он приготовил свой особенный омлет. Эштон взял вилку, и сжал её моими пальцами, что было необычайно эротично. Я наколола кусочек омлета, и его глаза следили за тем, как я подношу вилку ко рту. Из него вырвался стон, когда она оказалась зажатой между моими губами.
— Чёрт, наблюдать, как ты ешь — невероятно, чертовски сексуально, — он протянул руку вниз. — Я сделаю всё возможное, чтобы контролировать руки и позволить тебе поесть... Но ничего не гарантирую, потому что прямо сейчас я хочу развернуть тебя и оттрахать так, чтобы после ни один из нас не мог двигаться.
Теперь стон сорвался с моих губ прежде, чем я успела взять его под контроль. В голове появились картинки всего, что Эштон хочет со мной сделать, но о чём я стеснялась просить.
— Елена, — сказал он хриплым голосом. — Я не хочу, чтобы ты опоздала, и вижу то же в твоих глазах. Я собираюсь принять чертовски ледяной душ, но этой ночью ты моя.
Он захватил мои губы, сбивая дыхание, и пошёл в ванную комнату.
Мои глаза метались между едой и дверью, из-за которой был слышен шум воды в душе.
Ёрзая в кровати, я доела омлет и встала, чтобы пойти в ванную.
Очертания его тела были видны сквозь матовые стёкла, заставив мои соски затвердеть. Оперевшись одной рукой о стену перед собой, Эштон воплощал собой картину похоти. И я хотела попробовать его на вкус.
Шагнув в душ, я обняла его за талию. Взяв в одну руку член, я несколько раз провела по всей длине. Его голова наклонилась вперёд на секунду, прежде чем он обернулся. Не желая давать ему шанс остановить меня, я опустилась на колени, и взяла его в рот.
— Елена, — прошипел он. — Ты не…
Я взяла его глубже, эффектно отсекая любые аргументы, которые он планировал выдать. Впервые я делала минет, в котором каждый толчок не сопровождался оскорблениями. Доминик говорил, что я отвратительно это делала. Странно, что ему всегда удавалось кончить. Стоны удовольствия Эштона позволили мне поверить, что я всё делаю правильно.
Когда язык прорисовал круги вокруг головки, Эштон запустил руки в мои волосы, сжав и потянув. Боль от этих движений была приятной. Его кожа ощущалась шелковистой под моим языком, когда я взяла его глубже. Бёдра двинулись вперёд, но он внезапно остановился.
— Елена, прости…
Не желая отпускать, я схватила его за ягодицы и притянула к себе. Он понял намёк и начал скользить по моему языку. В это время я обхватила его яйца, перекатывая их в ладони. Его движения ускорились, стали быстрыми и потеряли ритм.
— Я собираюсь кончить, Елена, — задыхался он.
Я знала, почему он предупреждал, но хотела этого. Взяла его в рот до самой стенки горла, сжав задницу руками, и, убедившись, что он не сможет выйти, доводила его до конца, пока семя не излилось в моё горло и рот. В секунду, когда он закончил, меня резко дёрнули, поставив на ноги, и его губы впились в мои.
Рот приоткрыт.
Языки переплетены.
Поражало каждое движение.
Он прервал поцелуй и лбом прижался к моему.
— Ты не должна была этого делать, — прошептал он, всё ещё задыхаясь.
— Я хотела.
— Ммм… не стесняйся, если захочешь сделать это в любое время.
Его простые слова изгнали весь страх и неуверенность.
— Хорошо.
Он погладил меня по животу. Я знала, чего он хотел. Взяв его за руку, я поднесла его ладонь к губам.
— У тебя будет вся ночь впереди. В противном случае мы оба опоздаем.
Он быстро поцеловал меня.
— Ненавижу, когда ты права.
Мы покончили с душем и приготовились встретиться лицом к лицу с новым днём. Эштон будет дома гораздо позже меня, но есть кое-что, о чём мне нужно позаботиться, когда я вернусь домой с репетиции.
* * *
Репетиция прошла лучше, чем я ожидала; единственная проблема была в том, что она быстро пролетела, и меня накрыла нервозность. Хоть это, вероятнее всего, и самая меньшая из проблем, я не была уверена, что готова лицом к лицу встретиться с демонами побольше.
После того, как Льюис высадил меня у дома, я сидела в гостиной, пялясь в телефон. Не набирала номер и не разговорила. Просто смотрела на телефон в руке. Пальцы дрожали, пока я нажимала каждую кнопку, а желудок переваривал содержимое.
Что они скажут? Я не общалась с ними пять лет. А если они отреклись от меня? Не сменили ли они номер? Трубку взяли, отчего меня чуть не стошнило. Мягкий, женский голос ответил:
— Алло?
Я глубоко вздохнула и заговорила.