— Да.
Мы закончили с салатами как раз перед тем, как принесли горячее. Официант поставил тарелку перед Гретхен, а когда я подняла глаза, моё горячее передо мной поставил Эштон.
— Наслаждайся, солнышко, — прошептал он, прежде чем снова исчезнуть.
— Привет, сексуальное напряжение, — прошептала мне Гретхен.
Проигнорировав её, я разрезала один большой равиоли на маленькие кусочки, от мыслей, как Эштон выражал свою нежность, все мои нервные окончания ожили. Каждый раз, когда Эштон говорил со мной вот так, меня пробирала дрожь. Съев кусочек или два, Гретхен снова начала:
— Ты не ответила на мой вопрос о времяпровождении с Эштоном.
Я вздохнула и подумала о поездке несколькими днями ранее.
— Ты только что вздохнула?
Ответила ей со смешком:
— Думаю, да. Ну, он возил меня посмотреть рассвет в Гранд-Каньоне.
Вилка Гретхен выскользнула из её пальцев.
— Что он сделал?
— Свозил меня в Град-Каньон, чтобы посмотреть рассвет. Мы пообедали там, прежде чем поехать на бейсбол. — Гретхен поморщилась, и я быстро добавила: — Он купил места сразу за скамьёй запасных. Это было идеально.
— Вот дерьмо, — прошептала она.
Мой взгляд вернулся к ней.
— Что? Что такое? Ты в порядке?
— Ты влюбилась в него, не так ли?
Я замерла. Откуда у неё такие мысли?
— Нет. Это просто слепое увлечение. Эштон мне очень сильно помог. Такие парни как он, не влюбляются.
— О, милая, если я смогла понять, что это больше, чем слепое увлечение, то почему ты боишься признаться в этом?
Слёзы навернулись на глаза, и я надеялась, что Эштон был где-нибудь подальше и не видел этого.
— Посмотри, чем обернулся последний раз, когда я думала, что люблю.
— Да, но мужчина вон там, — он кивнула влево, — не имеет ничего общего с придурком, за которого ты вышла замуж. Он свозил тебя в Аризону, чтобы понаблюдать за рассветом. Доминик не мог сводить тебя даже на ужин.
Я всхлипнула.
— Не хочется снова обжечься.
— Елена? — беспокойный голос Эштона прозвучал рядом со мной. Он бросил взгляд на моё лицо и поднял со стула в объятья, послав свирепый взгляд Гретхен.
— Что случилось?
Я попыталась взять себя в руки.
— Мы говорили о том, какой я была дурой, когда вышла замуж за Доминика. — По крайне мере, это была полуправда.
Он стёр слёзы с моих глаз большими пальцами.
— Ты не дура. Этот придурок не имел ни малейшего понятия, какое сокровище рядом с ним. Он больше никогда не получит тебя в свои руки. Ты — моя.
Время остановилось. Начнись в ресторане пожар, пока я смотрела в глаза Эштону, я даже не заметила бы этого. Сквозь стёкла очков я видела то, что было в его глазах. Нечто большее, чем секс или помощь обиженной женщине. Он открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, когда вдруг наш «пузырь» лопнул.
— Мистер Хоуз, — обратился метрдотель, став рядом с нами.
— Да, Пьер?
— Сэр, мне жаль прерывать вас, но у нас проблема.
Эштон глянул назад, а потом на нас. После вздохнул:
— Я сейчас подойду, Пьер, — подождал пока Пьер уйдёт, чтобы добавить: — Елена, мне жаль, но необходимо позаботиться о делах.
— Я понимаю. — Хоть это и было правдой, но не означало, что мне нравится. Но Эштон — владелец ресторана. Я села и потянулась за напитком от необходимости хоть как-то унять дрожь в руках.
— Нам нужно поговорить, когда я вернусь домой.
Это была не просьба.
— Хорошо.
— Я не должен задержаться. Дождёшься меня, пожалуйста?
— Хорошо, — пискнула я. Ощущение пустоты засосало под ложечкой.
О чём он хотел поговорить со мной?
Гретхен ухмыльнулась поверх своего бокала.
— Ты — идиотка.
— Большое спасибо. Эштон только что застал меня плачущей в своём ресторане и теперь хочет поговорить, — сказала я, используя воздушные кавычки. — Вдобавок ко всему, ты обозвала меня идиоткой. День становится всё лучше и лучше.
— Ну, ты идиотка, если не видишь у себя перед носом. Этот мужчина настолько влюблён в тебя, что это становится нереально. Вполне уверена, что он хотел сказать тебе именно это, пока вас не прервали.
Мой рот открылся.
— Нет, не хотел.
— О, детка, хотел. В какой-то момент ты поймёшь, что можешь быть любима без боли в сердце, в противном случае — оттолкнёшь всех и в итоге останешься в одиночестве.
В одиночестве.
Я долгое время была одинока. Жила с человеком, который не проводил со мной время, а лишь разговаривал, и то так, как считал нужным. Возможно, такое существование можно назвать даже более выраженным одиночеством, чем если остаться одной. Мои нервы были на грани, и, если бы мы продолжили, меня бы вырвало на стол.
— Мы можем просто сменить тему? — обратилась с просьбой я.
Подруга кивнула и поставила бокал. Обед продолжался, и мы обе избегали всего, что связано с Эштоном, хотя я обнаружила, что, пока мы разговариваем, ищу его взглядом, пытаясь хотя бы мимолётно увидеть мужчину, который занимает все мои мысли.
Официант принёс нам десерт, который мы не заказывали: торт с шоколадным муссом. Эштон был в курсе, что это моя слабость и тот факт, что он знал, что нам подать, оставил в моей голове ещё больше вопросов.
Обед закончился раньше, чем хотелось бы.
— Я скучаю по времени, которое мы проводили вместе, — сказала Гретхен, когда мы вышли из ресторана. — Нам стоит возобновить это.
— Стоит, — я попыталась улыбнуться, что удалось через силу. — Ты же придёшь на премьеру?
— Безусловно.
— Отлично. Я оставлю тебе билетик.
Она стиснула меня в объятиях.
— Дай ему шанс. И поблагодари за обед.
— Постараюсь и поблагодарю.
Мы попрощались, и Гретхен направилась к стоянке, когда я повернулась к фасаду здания. Льюис ждал меня у машины, готовый отвезти на репетицию.
— Елена, — поприветствовал он и открыл дверь. Я долгое время убеждала его прекратить называть меня по фамилии. Мне ненавистно любое напоминание о Доминике.
Льюис выехал на проезжую часть и в скором времени высадил меня перед главным входом.
Репетиция прошла гладко; все мысли об Эштоне отошли на второй план. Но только на то время, пока моё внимание было сосредоточено на чём-то ином. Как только репетиция закончилась, я снова забеспокоилась о том, что Эштон хочет сказать мне.
К моменту возвращения в дом, я так нервничала, что решила: горячая ванная будет кстати. Тёплая вода успокоила боль в мышцах, пар очистил голову. Я легла на спину и закрыла глаза.
По мере остывания воды я понимала, что пришло время оставить свой маленький кокон и посмотреть в лицо всему, что хотел сказать мне Эштон.
Одевшись, я спустилась вниз. В доме было по-прежнему тихо, не горел ни один светильник. Желая побыстрее покончить с разговором, я прошла по коридору в кабинет Эштона. По-прежнему ничего. Он сказал, что не задержится надолго. Возможно, возникли какие-то проблемы в ресторане.
Шум гаражной двери заставил меня помчаться в коридор, сломя голову. Сделав глубокий успокаивающий вдох, я заставила себя медленно пройти на кухню, но, когда дверь открылась, меня встретил не Эштон.
— Миллер. Что ты здесь делаешь?
— Эштон застрял в одном из ресторанов, так что я решил составить тебе компанию, — он вытащил два пакета из «The Bluewater Grill».
Это вызвало у меня смех.
— Дай угадаю: Эштон послал тебя сюда с ужином, чтобы ты мог присмотреть за мной, пока он сам не вернётся домой.
— Только не говори ему, — Миллер поставил пакеты на стол и начал вытаскивать тарелки и вилки из шкафов. — Но разве ты можешь винить его в этом после того, что случилось той ночью?
Я съёжилась от понимания, как много брат Эштона знает о моей запутанной ситуации, и отошла к кулеру с вином, чтобы спрятать свою реакцию. Достала шардоне, которое Эштон любил пить с морепродуктами, и два бокала.