— Но я…
— Я не желаю слышать больше ни единого слова из твоего поганого рта. Ты зашёл чертовски далеко. — Немного надавив, я услышал треск костей в запястье, и его колени одновременно подогнулись.
Кровь просочилась между его губ — он прикусил или щёку изнутри, или язык. В любом случае, в тот момент мне было насрать.
— Вижу, ты достаточно умён, чтобы не привлекать к себе больше внимания. Давай посмотрим, умеешь ли ты пользоваться своими мозгами.
Мужчина резко кивнул один раз.
— Ты провалишь отсюда, как будто ничего не произошло. Затем проверишь своё запястье и скажешь, что упал на него, споткнувшись. И наконец встретишься со мной в назначенном месте на следующем матче. Вот там мы и обсудим твой долг и увеличение процентной ставки. Тебе всё понятно?
— Да, — прохрипел в ответ.
— Отлично, а теперь съебись с моих глаз, прежде чем я сломаю тебе руку.
Он вышел, а я плюхнулся на диван в своём кабинете. Снова позволил гневу взять надо мной верх. Я не любил, когда другие мужчины удерживали меня далеко от Елены, а это дерьмо воспрепятствовало моей с ней встрече, прежде чем она уехала, и это подтолкнуло меня через край.
* * *
На светофоре мой взгляд упал на часы. Было далеко за полночь. Когда я понял, что не попаду домой в обычное время, то позвонил Миллеру и попросил его поехать ко мне, чтобы составить Елене компанию. После того случая с Палмером несколько дней назад и сегодняшнего, когда какой-то придурок заявился в ресторан, чтобы обсудить бизнес, мне было некомфортно оставляя её в одиночестве, даже с учётом того, насколько безопасен мой дом. Я был уверен, что она уже заметила, что Брок или Льюис везде с ней, если нет меня.
Нажав на кнопку, чтобы подключить телефон к аудиосистеме автомобиля, я набрал Миллера.
— Ну, брат, ты, наконец, едешь домой?
— А где «привет»?
— Эй, я протусовался всю ночь с твоей женщиной, и так как ты не позволяешь мне получить от неё то, что я хочу, то мне надо на ком-то отыграться.
Я усилил хватку на руле.
— Ты сукин сын, тебе лучше держать свои руки при себе. Надеюсь, она пнёт тебя по яйцам за эти слова.
Парень расхохотался.
— Думаешь, я тупой? Она мне нравится. Я не хочу, чтобы Елена ненавидела меня. Она заснула на диване около часа назад.
Я вздохнул. Шанс упущен… опять. Слова почти выскользнули в ресторане, но Пьер прервал нас.
Чёрт побери.
— Всё хорошо. Дома буду в десять.
Нажал «завершить вызов» прежде, чем брат сказал что-то ещё, что может меня разозлить. Елена через многое прошла. Мне просто хотелось, чтобы всё было идеально. Она это заслужила. При виде гаражной двери груз с моих плеч упал.
Я быстро нашёл Миллера и Елену в гостиной; она на краю дивана, свернувшись клубочком, а Миллер полулежал на одном из кресел. Даже спящая Елена была самой сексуальной женщиной.
Кивнув Миллеру, я подхватил её на руки. На мгновенье мне показалось, что она проснётся, но Елена лишь ближе прижалась к моей груди. От осознания, что она мне доверяет, — Елена каждый день показывала это, — по моему телу разлилось тепло, а, учитывая её историю, она была в праве бояться и никому не доверять.
— Скоро вернусь, — прошептал я.
Елена весила словно перышко, и поэтому подъём по лестнице не доставил каких-либо неудобств. Я аккуратно опустил её на нашу кровать.
Нашу кровать.
Блядь, мне нравилось, как это звучит.
Я спустился вниз, чтобы поговорить с Миллером, и когда вошёл в комнату, он передал мне стакан скотча.
Слишком уставший, чтобы снимать пиджак и галстук, я опустился в одно из кресел и опустошил бокал одним глотком.
— Всё плохо? — спросил брат, поднимая бокал к губам.
— Можно и так сказать. — Напиток обжёг мне горло, и я почувствовал как он обжигающе распространяется по телу. Поставив бокал на стол, снял очки и потёр глаза. — Адам Томпсон появился во время бизнес-ланча, чтобы сказать, что у него нет денег, которые он мне задолжал.
Челюсти Миллера сжались.
— Что происходит с этими мудаками? — спросил он сквозь зубы.
— Без понятия, но я отправил очень ясное сообщение. Мне до сих пор приходится разбираться с беспорядком после инвентаризации.
— Хорошо. Надеюсь после Палмера и Томпсона этому придёт конец.
— Тоже надеюсь, — я снова взял стакан и посмотрел на Миллера. — Она расстроилась, что мне пришлось застрять на работе?
Миллер вздохнул.
— И да, и нет. Было бы лучше, если бы ты не говорил ей, что вам нужно поговорить.
Я сел так быстро, что, показалось, упаду с кресла.
— Проклятье.
— Что ты собираешься сказать ей?
— Хочу попросить её остаться. Знаю, что она планирует уйти от этого куска дерьма, и хочу, чтобы она осталась со мной.
Брат усмехнулся.
— Я так и понял. Она боится, ты знаешь?
Проведя рукой по своим волосам, я встал и начал мерять шагами комнату.
— А как ей не бояться? Посмотри на то, с чем она имела дело до сих пор. Любой трижды подумал бы, прежде чем завести с кем-то отношения, не говоря уже о том, чтобы снова доверять.
— Так и думал, что ты в неё влюбился, — усмехнулся брат.
Я замер.
— Ты можешь быть серьёзным хотя бы сейчас?
— Да, и вот тебе мой серьёзный совет — ты должен сказать ей о своих чувствах. Она не поверит в это, пока не услышит о них из твоих уст.
— Скажу ей завтра.
Миллер закатил глаза.
— Отлично, потому что вы оба сведёте меня с ума со своей съедаемой любовью.
Я взглянул на него.
— Разве ты не говорил, что у тебя планы?
— Да, были. — Миллер осушил свой стакан и повернулся к холлу, добавив: — Серьёзно, старший братец, скажи ей. Она первая женщина за долгое время, которая заставила тебя улыбаться.
Я чувствовал это в своей груди, потому что он был прав. Правда состояла в том, что у меня имелось более чем пара партнёрш для секса, но ни одна не могла сравниться с Еленой. Ни одна из них не была такой стойкой. Пока эта девушка не появилась в моей жизни, я задавался вопросом, будет ли у меня когда-нибудь семья; уверен, мои родственники задавались тем же вопросом. Но нахождение рядом с ней заставляло меня хотеть другого. Я хотел ей дать ту жизнь, которую она заслуживала.
— Спасибо за то, что остался с ней сегодня.
— В любое время. — Брат кивнул и ушёл.
Я сел обратно, оставшись наедине со своими мыслями впервые за весь день. Независимо от того, какой сумасшедшей была моя жизнь, я знал, что мне необходимо рассказать ей о том, чего я хочу.
Чем раньше, тем лучше.
* * *
Но подходящий момент никак не выпадал.
Следующий день наступил и прошёл без единого шанса для разговора. Затем репетиция затянулась. Дела в ресторанах всё больше и больше затягивали, требуя уймы моего времени. Ещё добавились уроки самообороны, и не оставалось времени ни для чего. Мы едва проводили время вместе, и у нас оставалось всё меньше шансов поговорить.
В таком темпе пролетели две недели. Время практически закончилось. И Елена всё ещё не знала, что я хотел, чтобы она осталась, и не только до того момента, пока она не обретёт уверенность в завтрашнем дне.
Навечно.
Миллер проедал мне плешь каждый раз, когда я его видел, но он очень кстати забыл, что я не хотел, чтобы какая-либо женщина переехала ко мне и стала частью моей жизни. Это не было лёгким решением. Мне нужно было правильное время, чтобы поговорить с Еленой, и я был полон решимости найти его.
— Эштон, — её мягкий голос прозвучал из коридора.
— Я здесь.
Спустя несколько секунд, её голова появилась из-за угла, блестящие тёмные волосы были зачесаны на одну сторону.
— Я готова ехать в театр. Уверен, что хочешь поехать?
Елена, возможно, и хотела притвориться, будто она чертовски не нервничает перед дебютом, но после проведённых вместе недель я мог её раскусить. Её выдавали небольшие суетливые движения, которые она делала: заламывала руки, пытаясь выдать это за щёлканье пальцами, или постоянно убирала одну и ту же прядь за ухо. Для меня это было ярким мигающим неоновым знаком, даже если она делала всё, что было в её силах, пытаясь это скрыть.