Я вышел из-за стола, взял её за руку и потянул в комнату, обнимая лицо ладонями и проведя большим пальцем по её щеке. Слова «я люблю тебя» почти соскользнули с моих губ, но я понял, что если есть хотя бы малюсенький шанс, что она не хочет услышать от меня этих слов, то я разрушу всё, что она создала перед выступлением. Какие бы не были мои чувства, они могли подождать.
— Я говорил тебе, что не могу дождаться, когда увижу тебя на сцене. Ты уверена, что хочешь, чтобы я был там?
— Да, — выдохнула она. — Будет приятно, если кроме Гретхен в зале меня будет поддерживать кто-то ещё.
Она не знала, что я организовал перелёт для её родителей, чтобы они посмотрели шоу, да и мои тоже. Мистер и миссис Брайтон жили в отеле уже два дня, делая всё возможное, чтобы не раскрыть своё присутствие дочери аж до сегодняшней вечеринки в «La Tratoria».
— Тогда я буду там.
Наклонившись, я прикоснулся губами к её губам. Если я не мог сказать, что люблю её, по крайней мере, я мог покажу ей это прежде, чем она уйдёт. Дрожь пробежала по моему телу от прикосновения её пальцев, когда они скользнули вниз по моим рёбрам и вверх по груди, остановившись в моих волосах. В момент, когда её язык скользнул мне в рот и переплёлся с моим, поцелуй перестал быть лёгким. Задыхаясь и разочаровавшись финалом, я прервал его. Елена прищурила глаза и посмотрела на меня.
— Если мы продолжим, то окажемся в конечном итоге в спальне, и тогда ты не успеешь в театр.
Я протянул руку вниз и поправил пах, давая понять, насколько я серьёзен. Девушка покраснела и начала пятиться из комнаты.
— Увидимся в театре, потом я вся твоя. — Подмигнув, она повернулась и пошла по коридору.
Мне было слышно, как входная дверь открылась и закрылась. Льюис должен был ждать её снаружи. Ни разу она не спросила, почему каждый раз, когда она куда-то идёт, кто-то всегда её сопровождает, но я был только благодарен за это. Мне необходимо было знать, что она в безопасности, и если это означало проявлять немного осторожности, то я готов был к этому.
Вернувшись к столу, я опустился в кресло. Вся эта ситуация чертовски раздражала. Привыкнув к контролю, я обнаружил, как сложно самому держать себя хоть немного в руках, когда дело касалось Елены.
Мой телефон завибрировал на столе. Скользнув пальцем по экрану, я ответил.
— Ну привет, мой сладкий, я уже давненько тебя не видела.
Зазвучал мелодичный смех.
— Я предположила, что это безопасный способ поговорить, раз ты не можешь держать руки при себе.
— Не могу, — усмехнулся я. — Кажется, припоминаю, как ты стала инициатором того, чтобы всё зашло немного дальше.
— Ну что я могу сказать? Тебе сложно сопротивляться, — я услышал шлепок. — О, Боже, я только что сказала это вслух?
Представил, как Елена мысленно корит себя, и её лицо наливается краской.
— Всё нормально. Тебе также весьма сложно сопротивляться…
Она вздохнула, но в звуке прозвучала радость, а не раздражение. Я сделал всё, что в моих силах, чтобы сосредоточиться на её словах вместо того, чтобы представлять её обнажённое тело подо мной и то, как она выкрикивает моё имя, когда её настигает оргазм.
— Я… — голос Елены прозвучал хрипло. Откашлявшись, она продолжила: — Хотела сказать, что один их твоих адвокатов звонил. Они попытались передать вчера документы Доминику, но он не открыл дверь. Они попробуют ещё раз в понедельник, и начнут с его работы.
Мне очень хотелось услышать эти слова.
— Хорошо. Чем быстрее, тем лучше.
— И не говори. Я подумала, что ты мог бы цепляться за ещё одну положительную мысль, пока будешь работать над кипой бумаг на твоём столе.
Кипа была выше, чем следовало, и состояла в основном из контрактов с новыми поставщиками алкоголя.
— Можешь сказать это ещё раз. Почему не сказала мне до отъезда?
В телефоне послышался смех.
— Эммм… ты забыл о своей угрозе отвести меня наверх и взять позже?
— Разумная мысль. Но просто подумай, как мы могли бы позабавиться.
— Позже.
— Буду иметь это в виду, пока буду бороться со скучной бумажной работой.
— Имей.
— Увидимся вечером. Ни пуха, ни пера. — Алан провёл мне часовую лекцию на тему, почему я должен был сказать «ни пуха, ни пера», а не пожелать удачи. Я мог бы и обойтись без его урока, но если это поможет Елене, то пусть будет так.
— Спасибо. Увидимся после шоу. Пока.
— Пока.
Я отключил связь и набрал номер гостиницы, где остановились родители Елены.
— Алло, — ответил мягкий голос.
— Миссис Брайтон?
— Да. Это ты, Эштон?
— Да. Я хотел дать вам знать, что автомобиль прибудет около шести, чтобы забрать вас и мистера Брайтона.
— Спасибо и, пожалуйста, зови меня Элизабет. Не могу дождаться, когда увижу её.
Я улыбнулся, вспомнив одну из наших бесед о её родителях.
— Я знаю, что она будет рада видеть вас.
— Надеюсь, что так, — задумчиво протянула женщина. — Прошло более пяти лет с тех пор, когда мы хотя бы мельком видели нашу дочь.
— Тогда я рад, что смог сделать так, чтобы это произошло.
— Спасибо, Эштон. Я с нетерпением жду встречи с тобой сегодня вечером.
Когда вызов завершился, я попытался сосредоточиться на бумагах. После катастрофического провала несколько недель назад, я не хотел повторения. Сделав глоток кофе, который принёс с собой, я начал отсеивать контракты.
* * *
Работа заняла у меня большую часть дня, но, в конце концов, мне удалось найти подходящий вариант. Оставив все дальнейшие дела до понедельника, я посмотрел на часы. Пора готовиться к отъезду. Наполовину застегнув рубашку, я услышал мягкую вибрацию со стороны комода. Подняв телефон, увидел новое текстовое сообщение.
Э. Нэвелл: Привет, только что получил билеты на игру во вторник. Хочешь сходить?
Чёрт возьми.
Рано или поздно мне придётся представить Елене весь свой мир, хотя у меня была мысль, что она уже знает во что ввяжется, если останется со мной. В конце концов именно так она попала ко мне.
Я: У меня есть места в боксе на тот вечер, если хочешь присоединиться.
Э. Нэвелл: Это даже лучше. Посмотрю, смогу ли предложить свои билеты кому-нибудь на работе.
Организовав встречу, я надел пиджак и вышел за дверь. Убедился, что Елена взяла платье с собой, я сказал ей о праздновании после шоу. Только она не знала, кто к нам присоединится.
Прибыв в театр, я надеялся, что все остальные уже там. Я попросил Алана держать билеты у себя, чтобы её родители сразу получили их, когда прибудут, и им не пришлось ждать меня.
— Эштон, — голос моей матери позвал меня откуда-то из толпы.
Просканировав вестибюль, я наконец-то увидел папу — он возвышался на голову практически над всеми в комнате. Пробрался к ним и наклонился, чтобы поцеловать маму в щёку.
— Спасибо, что пришли. Я знаю, что она очень нервничает.
— Конечно, мы бы приехали. Ты пока не сказал ей, не так ли?
Я застонал.
— Почему все спрашивают об этом?
— Не говори с матерью подобным тоном, — отрезал папа.
— Прости, — произнёс я, чувствуя себя пятилетним ребёнком, которому делают выговор в школе. — Я не хотел, чтобы это прозвучало грубо. Просто Миллер каждый день в течение последних двух недель грыз меня. Я собирался сказать ей сегодня, прежде чем она уйдёт, но Елена так сильно нервничала, что я решил подождать.
Мама обхватила моё лицо ладонями.
— Мой малыш влюбился.
— Никогда не ожидал этого и за миллион лет.
— Не ожидал чего? — к нам подошёл Миллер.
— Что твой брат найдёт подходящую женщину, — просияла мама. После повернулась ко мне. — Я так рада за тебя.