- Моего мнения отец не спросил, когда выдал замуж, - осторожно отвечаю.
И точно подтверждая мои догадки, во взгляде двоюродного деда появляется довольный блеск.
- Тогда еще проще, - пожимает плечами. - Решить финансовые вопросы я помогу. Ты наследница. У Богдана достаточно ресурсов, чтобы ты спокойно могла жить дальше и ни в чем себе не отказывать.
- И дом отца можно будет не продавать?
- Он дорог тебе как память? - снисходительно фыркает Каганович.
- Конечно. Мама многое делала в нем сама, - голос садится, стоит вспомнить про нее. Про детство.
- Понимаю. Думаю, с этим проблем не возникнет. Но чтобы на твоей спине не было мишени, с заводом, конечно, придется порешать, - вздыхает дед. И я, наконец, понимаю расклад.
- Как именно? Мне надо будет что-то подписать?
- Да. Не думаю, что тебе интересно разбираться в бумажной волоките. Я пришлю своих юристов - они быстро все оформят. И ты сможешь начать новую жизнь.
Киваю задумчиво, решая не спорить.
- А что насчет других родственников? Кроме вас. Есть кто-то еще?
- Увы. У меня детей нет, а у Валеры, кроме твоей матери, никого не было.
- Ясно…
Судорожно соображаю, как мне потянуть время. Но тут звонит внутренний телефон - снова секретарь.
- Ольга Валентиновна, там из бухгалтерии пришли - говорят срочно.
- Сейчас подойду.
Кладу трубку и виновато улыбаюсь.
- Я на минутку. Кажется, что-то срочное.
- Уже неприятности? - проницательно спрашивает родственничек.
- Надеюсь, нет. Я мало что в этом понимаю. Я отойду на пару минут?
- Конечно, Оленька. Я подожду. Обсудим подробнее детали.
Киваю и выхожу. В холле никого, что странно - Авдей должен был уже вернуться. Но и охраны Кагановича тоже нет. Из бухгалтерии и правда пришли две девушки и наперебой начали рассказывать о налоговой проверке, которая внезапно обрушилась на них. Оказывается, главный бухгалтер в больнице уже неделю - попала под машину. А без нее все встало и не двигается. В итоге главное, что понимаю - дела у нас хреновые. Обещаю все посмотреть и подумать, и возвращаюсь обратно в кабинет. Ремисова по-прежнему нет, и я уже собираюсь позвонить ему, но у кабинета замираю, потому что слышу то, что явно не предназначено для моих ушей:
- …да, Багрова в расход. Он давно мешается. Нет, Совет не будет против - у меня есть свои люди, которые проголосуют за то, чтобы спустить на тормозах. Не волнуйся, Феликса легко заменят. Подбери пока кандидатуру.
Делаю шаг назад, еще один. Главное, что понимаю - нельзя дать понять, что я услышала что-то лишнее. Поэтому хлопаю общей дверью и только после этого иду к кабинету так, чтобы Каганович заранее услышал меня.
- Прошу прощения, - вымученно улыбаюсь. - Кажется, неприятности не закончились.
- Что-то случилось?
- Кто-то натравил проверку на нас.
Смотрю на родственничка - тот сочувственно качает головой. И я уже готова услышать еще одно предложение о помощи:
- Похоже, дела куда хуже, чем я предполагал. Завтра же к тебе приедет мой юрист и поможет разобраться. Если ты, конечно, хочешь этого.
Цепкий холодный взгляд буквально вскрывает мне голову. Вся доброжелательность как-то отходит на второй план.
- Конечно. Все это слишком… неожиданно для меня. Может, послезавтра? Я надеялась немного отдохнуть.
Делать вид наивной дурочки непросто - Каганович будто чувствует, что я могу вот-вот сорваться. Хмурится. Но в итоге кивает.
- Но не советую затягивать, если не хочешь попасть как Заславский.
- Конечно, не хочу, - тихо говорю.
Григорий Иванович кивает и уходит. А из меня будто все силы вынули, сижу, прикрыв глаза и пытаюсь восстановить дыхание.
Знал ли Богдан про моих чудо родственников? Судя по письму знал. Знал. И поэтому держал возле себя? Поэтому согласился?
Неприятная горечь собирается во рту. Не то чтобы я поверила в его светлые чувства, но все же…
Дрожащими руками достаю телефон и набираю номер Ремисова. К черту. Никаких эмоций. Думать нужно головой.
Богдан
… Что-то ты не в духе, Волчара… Боишься?
Противный голос, который подтвердил мои догадки. Стоило увидеть этого гада, как я четко понял - правильно сделал, что приказал Авдею уводить Ольгу. Не зря интуиция сработала.
Это ловушка.
Это, мать твою, ловушка…
Ловушка… А я - идиот, который не успел.
Последняя здравая мысль перед взрывом - шансов почти нет. Но Ремисов не подведет, спрячет Олю. А там Рустам не оставит…
Боль расчерчивает каждую минуту. Мешает дышать. Грудь горит огнем. Хотя не только она.