— Я вернусь в зал и улажу этот вопрос. А ты приведи себя в порядок и отправляйся домой. Поговорим там.
По его тону я поняла, что разговор мне не понравится. Даже больше, он заставит меня страдать, как только он и умеет. Пощёчина — это ещё цветочки. Если Витя впадал в бешенство, мой мир буквально полыхал радугой и всеми её оттенками.
Я судорожно вздохнула, опуская руку и перехватывая горло.
Мне стоит отпроситься с работы, ближайшие две недели я вряд ли смогу появиться на публике. И это из-за каких-то сраных двух тысяч!
— Дрянь, — презрительно повторил муж, забирая у меня из рук сумочку и поворачиваясь в сторону зала.
Я моментально бросилась в туалет, плотно закрывая дверь и уже не сдерживая надрывного воя. Витя все уладит, я не сомневаюсь, но расплата за ситуацию еще предстоит. А злой муж меня пугал до чертиков, поэтому я всегда была покладистой и старалась не выводить его из себя лишний раз, чтобы не напороться на неконтролируемую ярость Вити.
Дверь в туалет открылась, и я сразу же отвернулась, чтобы стереть разводы с лица. Щёку немилосердно жгло от удара, проще было умыться и смыть с себя весь макияж, все равно в зал я больше не вернусь.
— Что случилось? — я вздрогнула от голоса большого босса.
— Что вы здесь делаете? Это женский туалет! — зашипела я, моментально поворачиваясь к нему и вскипая от бешенства, ведь это из-за него мой самый лучший день превратиться в жуткий кошмар.
— Меня никогда не останавливали такие условности, — осклабился Марк, подходя ближе и хмурясь. — Он ударил тебя?
Тон его голоса изменился, но мне было плевать.
— Это всё из-за вас, — я отмахнулась от протянутой им руки.
— Соглашусь, что иногда довольно своеобразно подхожу к знакомству с людьми, но не взваливай вину на меня. Ведь это ты не сказала ему, что взяла из пачки деньги.
Он прав. Виновата я, хоть и хочется обвинить кого-то другого, чтобы только избежать наказания. Но виновата только я. Это я обманула мужа и поставила его в неловкую ситуацию.
— Ну-ну, не надо плакать.
Босс неожиданно стал человеком, мягко привлек меня к себе и осторожно погладил за плечи, прежде чем окончательно прижать. Я рыдала с садистским удовольствием размазывая слёзы по его дорогому пиджаку и рубашке, не заботясь о том, как он будет выглядеть после.
Маленькая, подленькая месть. Я не снимаю с себя вину, но запросто могу разделить её с боссом.
Через несколько минут вдруг почувствовала себя лучше и даже легче. Навалилась знакомая апатия и принятие всего, что со мной должно случиться. Главное не забыть отправить сообщение начальнице, не факт, что на утро я еще буду в состоянии видеть или писать…
— И часто он прикладывает к тебе руки?
— А? Что?
— Он часто бьет тебя?
— Нет, я обычно не даю поводов. И это не ваше дело. И… спасибо.
Теперь мы с Марком стояли в шаге друг от друга. Я наверняка с потекшим лицом и распухшими глазами, он в измятой и грязной рубашке.
— Я всё улажу. Он не тронет тебя.
— Вы сделаете только хуже. Не лезьте! — «глубже, чем уже влезли», хотелось договорить, но вовремя остановилась.
— И всё же сделаю тебе одолжение. Может ты и заслуживаешь наказание, но точно не такого.
Я проводила его взглядом, когда он решительно развернулся и скрылся за дверью, и с облегчением вздохнула, оглядывая себя в зеркало. Щека распухла, глаза заплыли, тушь потекла и бегство большого босса стало неудивительным. Это красивых ухоженных девочек можно желать и восторгаться, а не погружаться в проблемы семейной пары, когда весь лоск слетел, шик пошел разводами, а достоинство стало пустым звуком.
В памяти всплыли слова Марка, сказанные им еще наверху:
«Он любит покорность во всех ее проявлениях».
А я ответила: «Витя? Он не такой». И я была права. Босс ошибся в Вите, но не ошибся во мне. Это я такая. Покорная мямля, тряпка и трусиха. Ведь так проще жить, просто плывя по течению, огибая пороги и избегая торчащих коряг. И сейчас, глядя на себя в зеркало, я знала, что промолчу, подчинюсь и в этот раз, чтобы быстрее загладить вину, чтобы потом преподнести мужу подарок, чтобы начать жизнь с чистого листа, перевернув и забыв все случившиеся обиды.
Только успела привести себя в порядок, как дверь туалета снова открылась. Теперь на пороге стоял Витя. Я напряглась.
— Готова?
Я кивнула, выбрасывая очередные бумажные полотенца, которыми пыталась снять макияж, сумочку с ватными дисками забрал муж. Но вот он здесь, без сумочки, и я не жду ничего хорошего.