Выбрать главу

Проданная Истинная. Месть по-драконьи

1. Сорванный брак

Алтарные цветы уже пожухли и осыпались, свечи выгорели наполовину, а в храме стоял неуловимый гул. Отец метался по храму взбесившимся кайраном, время от времени кидая на меня яростные взгляды. Мама заламывала руки в окружении моих многочисленных теток. Храмовник сохранял спокойствие, но, когда кто-то из гостей повышал голос, точил свадебное печеньице, прикрываясь алтарной чашей.

Гости давно утомились от ожидания и время от времени бродили по храму и прихрамовому саду, болтая и тихо посмеиваясь над семьей Фьорре, которая уж больно высоко взлететь думала. А ее вон как больно по носу щелкнули.

— Бедная девочка, — шипели по углам.

— Бросить у алтаря эту бедную малышку? Какой ужас, — прорывалось в мою измученную голову время от времени.

— Так она же страшная, и полновата, и говорят… Только это секрет. Не хочу сплетничать, но…

Шепот, шепот, дружное аханье.

— Отец-дракон, неужели!

Толпа тихо, но радостно бурлила, сверкая дорогими камнями, артефактами, кружевом, благоухая духами и склоняя на все лады мое имя.

Только я, как заколдованный часовой, стояла перед алтарем навытяжку, не чувствую ни холода, ни усталости, ни тяжести алого свадебного наряда и украшений. Я просто уставилась в одну точку, чтобы не чувствовать, не слышать. В горле у меня пересохло от ужаса и тоски, от одной только мысли, что меня ждет, когда все закончится.

Сегодня я должна была выйти замуж за молодого герцога Анвара Фалаш, второго высокорожденного дракона империи после императора. Часа четыре назад. Полная радости и розовых надежд.

Теперь я была готова выйти за кого угодно. Даже за слепоглухонемого ифрита, страшного, как грех, черного, как деготь, и уехать на веки вечные в нижний мир. Потому что страшнее моего отца на этом свете мужчины нет. И что меня ждет на рассвете, когда нас выставят из храма, я даже думать боялась. У меня еще прошлые синяки не сошли.

— Летят!

Крик прорезал пространство, стрельчатые окна храма заволокло темнотой, и я невольно вздрогнула. Сердце трепыхнулось в груди от вновь проснувшейся надежды. Говорили, молодой герцог коварен и честолюбив, но зато горяч и весел, и… очень хорош собой.

Я никогда его не видела. Нашу помолвку заключили полгода назад по настоянию императрицы, взявшей молодого Фалаш приемным сыном, но познакомить нас никто не потрудился.

Двери храма распахнулись, гулко ударившись в беленые стены, послышались быстрые шаги. Даже походка у него звучала «честолюбиво».

Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, пусть он окажется хорошим человеком, женится на мне и увезет… куда-нибудь. Я не претендую на любовь, просто немного тепла, немного покоя, я даже согласна на ссылку в дальний угол империи. Лишь бы не домой.

Медленно обернулась, и сердце у меня упало на дно нашего бездонного садового колодца, разбившись вдребезги.

Еще до того, как он поднял алую фату, до того, как произнес слова приветствия, я уже знала, что сегодня умру. Вернусь домой и отец забьет меня своей тростью до смерти.

Несколько секунд Анвар Фалаш, не доходя до помоста пары шагов, стоял не двигаясь, словно внезапно окаменев. И лишь когда среди гостей раздались возгласы недоумения, резко шагнул ко мне и без всякого уважения задрал фату. Настала моя очередь застыть кроликом перед удавом.

Широкоплечий, узкобедрый, с идеальной выправкой. Золотые волосы по плечам, идеальной линии скулы, полуулыбка и мрачные глаза, словно вкусившие от той Бездны, которую покоряет молодой герцог в своем Сопределье. Слишком чужеродные его дерзкой вызывающей красоте.

Оглядев меня, он с недоумением выгнул темно-золотую бровь.

— Неужто я столь низкороден, что должен взять за себя… это.

Это.

Существо. Вещь. Товар плохого качества.

Я растерянно моргнула. За пару лет в чужом теле я притерпелась, прижилась, испила до дна унижений, в которые родилось мое тело. Оказывается, еще есть куда падать. А может у унижения просто нет дна.

В храме раздались первые смешки, но герцог поднял взгляд, и голоса затихли, словно гости столкнулись с тем же холодом глаз, которые так противоречили ласковой герцогской усмешке.

— Наша дочь еще юна, но, уверяю, ваша Светлость, прекрасно обучена, добра и послушна.

Нет дна, напоминала я себе и, сгорая от стыда, уставилась на мыски свадебных алых туфель.

— Но мне не нужна… послушная жена, нир Фьорре.

Зал затаив дыхание выслушивал мерзкий торг, в котором я выступала неодушевленным предметом.

Герцог поигрывал коротким стеком, но не уходил, скучающе разглядывая витражи. Меня он увидел и понял за один короткий взгляд, и больше не смотрел — я его не интересовала.