— Мне кажется, ты не поняла, Мирочка. Веди себя прилично, здесь не…
— Идите вы… — не выдержала Мирослава.
— Это ты туда скоро пойдешь, — прошипел он в ответ.
— Осталось всего каких-то несколько минут, — жестко сказала она, выпрямляясь на стуле. — Сделайте одолжение, проведите их молча.
Слова вертелись на языке, много слов, но Вадим действительно замолчал.
Черт побери! Это же, в конце концов, отцовские похороны…
Скорее бы уж все закончилось!
Церемония приблизилась к логическому концу, уже начали вынос. Альбина заняла свое место немного в отдалении. Сейчас все ее мысли занимала ситуация с завещанием, по которому вдова свекра получала приличную долю наследства.
Вообще-то, Альбина постаралась навести справки об этой особе сразу, как только та появилась в жизни Балкина старшего. Из того, что удалось узнать, Мирослава была одинокой. Родители умерли, братьев-сестер нет, имелись дальние родственники где-то в другом городе, отношений не поддерживали. В прошлом неудачный бездетный брак, к Илье Владимировичу она прибилась после развода.
То, что Мирослава одинокая, значительно облегчало задачу. Альбина сожалела только об одном, что не взяла инициативу в этом вопросе на себя.
— Дочь, — неожиданно услышала она. — Мне кажется, с этим надо что-то делать.
Обернулась, чувствуя замешательство, оттого, что погрузившись в размышления, не заметила появление матери. Но одновременно внезапное облегчение. Ответила в тон своим мыслям:
— Да мама, мы и делаем. Я уверена, она подпишет отказ, — Альбина поморщилась. — Но, думаю, что-то отстегнуть все-таки придется.
— Нет, милая, я имела в виду другое, — проговорила та, искоса поглядывая в сторону Вадима.
Альбину словно кипятком ошпарили. Отвратительная смесь досады и ревности перевернулась в груди. Неужели ЭТО так заметно? Неужели это так заметно не только ей?
— Я могла бы помочь, — негромко обронила мать.
Гроб уже подняли, чтобы вынести, процессия стала понемногу покидать зал. Альбина долгим взглядом посмотрела на мать и проговорила:
— Позже.
Глава 2
Дорога по кладбищу до могилы занимала не больше двадцати минут. Роскошный катафалк должен был двигаться медленно, провозя человека в белом гробу по земному пути в последний раз. К чему торопиться, жизнь все равно уже отлетела, прощаться надо не спеша.
После того короткого обмена фразами у отцовского гроба Вадим как будто осекся или устал. Неожиданный отпор вдовы, обычно вежливой и немногословной, четко обозначил границы, давая понять, что ее нежелание конфликтовать отнюдь не слабость. Это было скорее долготерпением королевы, потому что именно так он и воспринял ее последние слова. Как приказ.
Потому и шел рядом с вдовой, но на шаг позади.
К нему приблизилась жена, разговаривать сейчас с Альбиной не было ни желания, ни сил. Впрочем, разговаривать и не пришлось. Альбина молчала.
Гроб с телом покойного погрузили в катафалк, по традиции ближайшие люди должны были проделать этот путь рядом с ним. Ближайшие — это получалось вдова и сын? Вадим протянул Мирославе руку, помогая ей подняться в машину. На глазах у многочисленных свидетелей жест выглядел обычным проявлением вежливости.
Руку она приняла, однако, усевшись рядом с гробом Ильи Владимировича, послала Вадиму красноречивый взгляд, лучше всяких слов говоривший, что его присутствие неуместно.
И Вадим отступил. Не стал садиться в машину, отправив жену и тещу, проделал весь путь по дорожкам кладбища пешком.
Что творилось в душе мрачного мужчины, одиноко идущего среди процессии, двигавшейся к могиле, о чем думал он в то короткое время, что оставалось, пока не зароют в землю гроб?
Что не будет больше человека, которого ненавидел всей душой?
За то, что тот когда-то развелся с метерью? За то, что всю жизнь старался превзойти старика, а тот каким-то образом умудрялся оставаться впереди во всем? Даже в том, что на старости лет посмел наплевать на условности и выбрать себе женщину по сердцу? Была ли это просто ревность, проклятый Эдипов комплекс, как говорил его психолог?
Не важно. Сейчас он хотел подмять под себя абсолютно все. Все, что принадлежало отцу. И прежде всего — получить его женщину в свою постель.
Или мужчина думал о том, что вглубине сердца он всегда любил отца, даже когда ненавидел. Болезненно хотел добиться от него признания и любви?
Катафалк остановился. Приехали.