Вадим прекрасно знал старого крючкотворца. Услышав, что Гершин представляет здесь интересы вдовы, а ее самой не будет, Балкин скрипнул зубами. За эту проделку Мирослава ответит десятикратно.
Однако встреча заинтересованных сторон началась. Гершин представил все документы, в том числе отказ вдовы Ильи Владимировича Балкина в пользу его сына Вадима Балкина. Пока обсуждались процедурные вопросы и прочие формальности, Гершин искоса посматривал на сына и наследника.
А вот когда процедура уже была завершена, тогда-то и началось основное действо.
— Как адвокат покойного Ильи Владимировича Балкина, — проговорил Гершин. — Довожу до сведения наследника, что завещатель оставил особые указания. Вступают они в силу с момента подписания его вдовой отказа от положенной ей доли наследства.
— Что? Какого черта? — прошептал не сдержавшись Вадим. — Что еще за особые условия?
— Волеизъявление завещателя свободно от необходимости согласования с кем-либо содержания своего завещания или информирования любых лиц и организаций, — сухо проговорил Гершин.
Потом, не обращая внимания на замешательство окружающих, извлек из объемистого портфеля два экземпляра документов. Один передал адвокату, другой Вадиму Балкину.
Вадим напрягся. Он был уверен, что эти особые указания очередная пакость со стороны отца. Пакость, на которые тот всегда был горазд. Пока он собирался с духом, чтобы просмотреть свой экземпляр, адвокат покойного извлек из портфеля еще одну вещь и протянул Вадиму со словами:
— Велено передать лично вам в руки.
Это был конверт.
Логично предположить, что в конверте может быть письмо. Но Вадиму в тот момент безобидная бумажка показалась пострашнее бомбы.
— Прочтите пожалуйста, я должен убедиться, что до вас дошли эти сведения, — монотонный голос Гершина бил по нервам.
— Вслух? — не совсем понял Вадим, сжимая в пальцах письмо отца.
— Нет, по условиям завещателя мне достаточно убедиться, что вы с письмом покойного ознакомлены.
— Вы знакомы с содержанием? — спросил Вадим, которому ситуация нравилась все меньше и меньше.
— Частично, — уклончиво ответил старый адвокат. — Вскрывайте конверт, Вадим Ильич.
Вадиму ощущал холодную досаду и почему-то безотчетный страх. Но вызов принят. Он вскрыл конверт и начал читать, с первых же слов понимая, что отец его опять уделал. Да как еще уделал…
"Мой дорогой сын!
Если ты читаешь эти строки, значит ты все-таки поел дерьмо, как я и предполагал. Хочешь получить все и сразу? У тебя будет шанс.
Не надо было трогать Мирославу, жадный ты мальчишка. Я не хочу знать, что заставило ее отказаться от той доли наследства, что я ей завещал, пусть это будет на твоей совести.
Я оставил моей жене прощальный подарок. После его активации все мои средства автоматически переводятся на особый счет, доступ к которому может получить только она, либо тот, кому она пожелает передать это право. Добровольно.
Заметь, мой нетерпеливый жадный мальчик, Мирослава ничего не знает. Можешь не пытаться давить на нее или как-то угрожать ее жизни. Если она умрет, счет аннулируется в пользу государства.
Твой любящий отец.
P.S. Удачи тебе, попробуй хоть что-нибудь в жизни получить по-хорошему"
Некоторое время потребовалось, чтобы прийти в себя. Удержать лицо, овладеть собой и обрести способность говорить спокойно. Вадим оттянул узел галстука, сухо спросил, не глядя на Гершина:
— Вы в курсе, о чем здесь идет речь?
— Я уже сказал. Частично.
— Что он имел в виду??! Черт побери! — рыкнул Вадим, сдержаться не получалось.
Уел его отец! Уел! Старая сволочь! Мать его так…
— Я знаю, что речь идет о прощальном подарке. Этот предмет является ключом с кодами доступа и одновременно биологическим маяком, по которому можно отследить состояние и перемещения объекта. Маяк активирован. Больше мне ничего не известно.
Вадиму казалось, что у него начинают расти клыки и когти, до того хотелось вцепиться старому садисту в глотку. Но садист был мертв и покоился в своем гробу на кладбище, а Гершин сидел напротив и с каменным лицом говорил бесившие его вещи. Адвокат Вадима внимательно перечитывал пакет документов.
Они были так заняты, что не сразу заметили, как Альбина сползла в обморок. Отреагировали, только когда тело со стуком упало на пол.
В офисе адвоката временно воцарился хаос, далекий от той деловой атмосферы, с которой начиналась встреча. Пока супругу Балкина приводили в чувство, Гершин извинился и ушел.