Я не сомневаюсь, что в пределах Солнечной системы ни на одной планете мы не встретим существа, обладающего интеллектом. Итак, к чему мы стремимся?
- Позвольте, уважаемый, всё это известно, . начал Коваленко, снимая очки.
- Извините, я не кончил, - перебил его Диас. . Не сомневаюсь, что известно. Но я хочу довести до конца свою мысль. Перейдем к другим системам. Что из того, что даже в пределах только одной нашей Галактики могут быть миллиарды планет, на которых возможна цветущая и разнообразная жизнь, если они никогда не будут доступны человеку. Если бы даже наша ракета сумела достичь скорости света, что, конечно, невозможно, то и тогда мы не имели бы права считать себя победителями Вселенной. В самом деле, только до ближайшей звезды нам пришлось бы добираться четыре и три десятых года, а до остальных десятки, сотни и тысячи лет. Лишь потомки астронавтов, покинувших Землю, смогут достичь более отдаленных звездных систем. Больше того, передвигаясь со скоростью света, путешественники не увидят на небесном своде ни одной звезды, ибо длины волн, идущих от звезд, к которым мы приближаемся, сделаются бесконечно малыми и бесконечно большими для звезд, от которых мы удаляемся. Мы не увидим ни одного небесного тела. Да, эффект Допплера сделает бесполезным все путешествие. Покорители Вселенной превращаются в слепых котят, их окружает черная, необъятная пустыня.
Нет, господа, мы можем более или менее освоить эту мертвую планету, но человечеству нет смысла пытаться проникать дальше в космос.
- Нет уж, позвольте, уважаемый, - произнес Коваленко и, надев очки, внимательно посмотрел на Диаса. - Удивительно! Оказавшись в числе первых астронавтов, вы стали рассуждать, как обыватель.
Нельзя не согласиться с вами в том, что в пределах Солнечной системы действительно нет планеты, кроме Земли, удобной для человека. Но не забывайте, что люди будут в состоянии активно вмешиваться в жизнь Солнечной системы. Человек покорит Вселенную и изменит порядки, существовавшие там миллиарды лет.
Да, потрясающей грандиозности дела будущих людей! Они изменят относительное расположение планет и создадут на них искусственным путем необходимую атмосферу; при помощи атомной энергии люди превратят планеты в гигантские космические корабли. Они отодвинут от Солнца Меркурий и приблизят к нему Марс и Юпитер. Люди создадут на планетах и их спутниках условия, сходные с земными, и заселят, как предсказывал мой великий земляк Циолковский, все околосолнечное пространство. И, кто знает, быть может, когда люди смогут обеспечить освещение и отопление Земли, помимо Солнца, они превратят свою планету в космический корабль и направят ее к далеким звездам для их изучения и использования на благо человечества. И разрешать такие задачи будет по плечу только объединенным усилиям ученых и тружеников всего мира.
Да, друзья мои, как ни велико значение первого полета на Луну, но по сравнению с делами будущих людей, оно лишь робкое начинание, первый шаг ребенка.
- Но вы просто мечтатель, - сказал Диас, пожимая плечами.
- Мы не "просто мечтатели", а реальные мечтатели, - строго поправил его Коваленко, и с воодушевлением продолжал. - Вы, Диас, утверждаете, что ракета не может достичь скорости света. А фотонная ракета? Мы уверены, что звездолет, использующий энергию атомов, превращенных в кванты света - создадут. И тогда человек будет вправе считать себя победителем Вселенной. Достигнут отдаленных звездных систем сами астронавты, покинувшие Землю, а не их потомки! Вы, физик, не желаете считаться с выводами теории относительности. Вам прекрасно известно, что при скорости, близкой к скорости света, время на космическом корабле будет протекать значительно медленнее земного. Даже если скорость звездолета будет меньше скорости света на одну сотую процента, то время на нем будет протекать примерно в семьдесят раз медленнее, чем на Земле. Жизнь астронавтов как бы удлинится, хотя сами они этого не заметят. Пространствовав по земному счету сто пятьдесят-двести лет и посетив отдаленные миры, они вернутся на Землю, постарев лишь на два-три года и, вероятно, уже не застанут в живых многих из тех, кто провожал их в этот полет.
- Вы недооцениваете, Петр Васильевич, успехи медицины в будущем, запротестовал неожиданно доктор. - К тому времени сто пятьдесят - двести лет будет средним возрастом человека, и астронавты застанут всех своих современников живыми. Но не об этом хочу я сказать. Если фотонная ракета и не будет создана, то существует другой способ достичь отдаленных миров, например, на атомной ракете с небольшой скоростью, скажем, сто километров в секунду. И если путешествие продлится тысячу лет или больше, то пассажиры только выиграют от этого.
- Что еще за парадоксы! Вы, вероятно, шутите, Юсуп Габитович. А то наши спорщики выглядят чересчур серьезно, - заявил, улыбаясь, Лядов.
- Я не шучу, - ответил Касымов. - Вы слышали о работах по приостановке клеточных процессов? Если вся цитоплазма тканей пребывает в состоянии, названном "полной безжизненностью", то организм может находиться в самых суровых условиях неограниченно долгое время, после чего может быть снова возвращен к нормальной жизни. Но это не главное. Предполагают, что состояние полной безжизненности оказывает удивительное влияние на резервы биофизической энергии тканей тела. Если организм находится в состоянии полной безжизненности три года, то, обретя нормальную жизнь, он будет обладать дополнительным запасом биофизической энергии, достаточной для продления его жизни еще на три года.
Астронавты слушали с напряженным интересом.
- Все ясно, Юсуп, - перебил его Коваленко. - Вы хотите сказать, что если человек во время тысячелетнего путешествия на дальнюю планету находился в состоянии полной безжизненности, то, прибыв на нее и очнувшись, пришелец с Земли сможет дополнительно прожить еще тысячу лет.
- Совершенно верно, Петр Васильевич, и это продление жизни можно повторять неограниченное число раз, - ответил Касымов.
- Следовательно, религиозные сказки о бессмертии и рае мы полностью поставили на научную основу, - резюмировал не без иронии Лядов.
- Не удивляйтесь! Наука способна на значительно большее, чем можно найти в любой сказке, - произнес подошедший Рощин. - Но вы слишком увлеклись, друзья мои! Не забывайте, что на носу лунная ночь! Или вы собираетесь прозевать заход Солнца на Луне?
Астронавты быстро надели скафандры и заторопились к выходу.
Солнце, стоящее на горизонте, казалось неподвижным. Закат Солнца на Луне очень медленен. Вот нижний край солнечного диска коснулся лунного горизонта; проходит 30 минут, но только половина диска скрылась в черной зияющей мгле. Жара резко спала. Еще полчаса, - и лучезарное светило исчезло в черной бездне. Зари нет. Но множество горных вершин, сияющих отраженным светом, еще долго будут светиться. Лишь спустя сутки, когда потухла последняя вершина, лунная ночь вступила полностью в свои права. Но что это за ночь! Как светло! Можно свободно читать книгу. Земной диск, висящий в лунном небе, кажется громадным: поперечник его в четыре раза больше, чем поперечник Луны в земном небе. А свет полной Земли освещает Луну в девяносто раз сильнее, чем полная Луна освещает Землю.
Жуткий холод начал сковывать планету. С наступлением лунной ночи Линье, Диас и Альварес переселились в лунный дом советских астронавтов. Жить в своей ракете альберийские астронавты уже не могли из-за очень низкой температуры. В пещере не было резких колебаний температуры, но тем не менее она понижалась. И тогда на выручку астронавтам пришла покоренная атомная энергия. Атомная энергетическая установка, не превышающая вместе с защитной оболочкой, размеров обычного чемодана, поддерживала в громадном зале пещеры температуру выше нуля.
Профессор Коваленко не уставал восхищаться чудесными фотографиями лунного неба. Усаживаясь в лунном доме за свое рабочее место, чтобы изучать необыкновенные фотографии, он говорил:
- Сколько, однако, неприятностей доставляет нашему брату-астроному земная атмосфера! Представляю, как завидуют мне мои коллеги на Земле. Здесь с моим, к сожалению, ослабевшим зрением, я вижу невооруженным глазом спутники Юпитера и уже несколько раз наблюдал их затемнения. С тех пор как я установил на Луне телескоп, Вселенная расширилась для нас в полтора раза. Взгляните-ка на это чудо, - сказал он, протягивая Линье фотографию.