- Вызовите срочно к аппарату генерала Рамиреса, - потребовал он.
- Попытаемся разыскать, - ответил радист.
Спустя несколько минут Альварес услышал знакомый зычный голос.
- Алло, мой мальчик, у аппарата Рамирес. У вас есть новости?
- Да, - глухо ответил Альварес, зачем-то озираясь по сторонам. - Русские нашли урановую руду. Огромные залежи.
Радист почувствовал, что слова его произвели эффект. На минуту воцарилось молчание.
- Гм... - откашлялся Рамирес. - Вы отлично сделали, сообщив об этом. Ну что ж, вам представляется прекрасный случай загладить прежние ошибки, старина. Действуйте решительно, сообразно обстановке, и Альберия встретит вас, как героя. Надеюсь, вы меня поняли, дружище?
- Да, но Линье... - растерянно заговорил Альварес. - Вы же знаете его несговорчивость.
- Не ожидайте содействия Линье. Действуйте самостоятельно. Все зависит от вашей сообразительности и решительности. Не могу же я, черт возьми, указывать отсюда, что вам делать! Вам все ясно?
- Все.
- Тогда желаю успеха. А теперь передайте подробности вашего пребывания на Луне.
Альварес стал рассказывать, но в это время в кабину вошел Линье. Увидев, что радист ведет передачу, он изжмурился, и Альварес, не желая раздражать командира корабля, выключил радиостанцию.
- Уж не думаете ли вы, что за нами пришлют корабль? - с горькой усмешкой опросил Линье.
- Если не корабль, то не мешало бы потребовать, чтобы нам выслали автоматическую ракету с кислородом, водой и пищей. Неизвестно, сколько еще времени нам придется торчать на этой проклятой планете. Или вы надеетесь на помощь русских? - произнес недовольно Альварес.
- Да. Надеюсь на их помощь больше, чем на помощь Альберии. Впрочем, можете сообщить о наших потребностях и узнать, что там собираются предпринять, сказал Линье, понимая, что он обязан сделать все возможное для спасения экипажа.
Снаружи послышался шум: кто-то взбирался по нейлоновой лестнице. Вскоре вошел Диас. Сняв скафандр, он поздоровался и устало опустился в кресло.
- Где вы пропадаете? И что за привычка не только не спрашивать разрешения, но даже и не сообщать, где вы собираетесь шататься! - резко заметил Линье.
- Нам больше ничего не остается, как бродить по Луне и ждать очередной милости от наших спасителей, - зло ответил Диас.
Они замолчали, недовольные собой, друг другом, своим положением.
- Я требую соблюдения дисциплины. Отлучаться только с моего разрешения, заговорил наконец Линье. - И почему такие упаднические настроения? Что с вами произошло, Диас? Вы же физик, ученый! Неужели, кроме бесцельного шатания, вы не можете найти себе занятия? Надо собрать коллекцию минералов. Быть может, мы найдем вещество, защищающее от радиоактивного излучения. Нужно составить подробную карту. Дел непочатый край.
- Да, вы правы, Себастьян, - подтвердил Диас. . Самое ужасное - это упасть духом. Но вы ошибаетесь, упрекая меня в том, что я потерял интерес к науке. Совершая свои прогулки, я, между прочим, обратил внимание, что во многих местах лунная поверхность покрыта мелкой минеральной пылью. Я думаю, что эта пыль - самый настоящий вулканический пепел.
- Вполне возможно, - ответил Линье. . Признаться, я очень мало потрясен вашим открытием. Изучение альбедо различных участков Луны и характера поляризации лунного света давно подтвердило, что лунные породы сходны с земными вулканическими породами.
- Но ученые спорят, образовался ли лунный рельеф в результате внутренних, то есть вулканических сил, или же причина образования лунных гор - падение крупных метеоритов. Теперь мы можем разрешить их спор, ибо вулканическая пыль, покрывающая планету, свидетельствует о вулканическом прошлом Луны.
- Браво! - воскликнул Линье. - Я обвинял вас напрасно, уважаемый Диас, и рад своей ошибке. И не менее рад, что вулканическая деятельность Луны . дело прошлого.
- Боюсь, что вы преждевременно радуетесь. Именно этот вопрос и вызывает у меня сомнение.
- Уж не хотите ли вы сказать, что и сейчас на Луне существует вулканическая деятельность?! . воскликнул Альварес, проявив неожиданный интерес к беседе.
- А почему бы и нет?
- Да хотя бы потому, что астрономы никогда не замечали изменений на поверхности Луны.
- Это не совсем точно, Альварес, - ответил Диас. . За последнюю сотню лет непрерывного наблюдения лунной поверхности астрономы заметили четыре сравнительно небольших изменения на Луне. Во-первых, в районе кратера Линнея, который до 1866 года имел поперечник десять километров, а после 1866 года - не более четырех километров; во-вторых, появление у центра лунного диска около трещины Гигинуса нового кратера диаметром примерно в четыре километра; затем изменения отражательной способности участков дна на цирковой равнине кратера Платона и, наконец, исчезновение совсем недавно крупного кратера Альгацен диаметром в сорок километров. Но если говорить о незначительных катаклизмах и вулканических извержениях, то их, вероятно, и невозможно обнаружить в телескоп, хотя русский астроном Козырев и утверждает, что ему удалось заметить на Луне вулканическую деятельность.
- А все-таки достаточно убедительных доказательств нет, - сказал Линье задумчиво.
- А если я вам скажу, что в районе кратера Архимеда мною обнаружен вулканический пепел свежего происхождения, убедит ли вас это?
- Пожалуй, убедит, если вы докажете, что он действительно недавнего происхождения, . ответил Линье.
- В таком случае отправимся хоть сейчас!
Альварес остался в ракете под предлогом проверки радиостанции. Некоторое время он наблюдал за удалявшимися Линье и Диасом. Лицо его было озабочено. Наконец, что-то решив, он открыл люк в задней стенке кабины.
С трудом протиснув свое грузное тело через узкое отверстие, Альварес проник в среднюю часть ракеты, заполненную баками. Узкий аварийный проход, похожий на нору, не был рассчитан на массивную комплекцию радиста. Тем не менее он решительно двинулся вперед и осветил электрическим фонарем пространство между двумя баками. Здесь, в кружевном переплете ферм и трубопроводов, лежал небольшого размера чемоданчик из желтой кожи. Ему пришлось потратить немало усилий, прежде чем дотянуться до чемодана и извлечь его. Когда он вернулся со своей добычей в кабину, лицо его было бледно, а лоб покрылся испариной. Альварес открыл дрожащими руками чемоданчик. В нем было два десятка аккуратно уложенных атомных мин новейшего образца. Каждая из них, размером не больше лимона, превышала по силе взрыва 500-килограммовую бомбу, начиненную тротилом.
То был "подарок" Рамиреса. Предусмотрительный генерал уверял, что и на других мирах подобные "фрукты" так же необходимы, как и на Земле.
Закончив разговор со своим "лунным агентом", генерал пришел в сильное волнение. Да, теперь настала пора действовать решительно. До сих пор Рамирес делал все, что было можно. Он деятельно поддерживал версию о том, что альберийские астронавты уничтожены русскими.
Альберийская печать и радио призывали общественность к "единению перед беспримерным фактом красного межпланетного империализма". Непрерывно сообщались все новые подробности "зверского нападения русских" и "первого побоища на Луне".
Советский Союз обвинялся в стремлении захватить всё околосолнечное пространство, включая и все планеты. Даже гибель альберийской межпланетной станции приписывалась проискам русских. Утверждали, что болид, столкнувшийся со спутником, был ни чем иным, как советской ракетой, запущенной еще в начале 1959 года и ставшей первой искусственной планетой.
На политической арене снова появился сенатор Баррос. Пользуясь поддержкой некоторых влиятельных кругов, он решил попытаться спасти свою репутацию.
Баррос выступил с планом создания "Объединения стран против коммунистической агрессии в космосе". Его идея была одобрена. Спустя несколько дней предложение сенатора фигурировало в правительственной газете под официальным названием "Плана Барроса".
Сенатор Баррос старался не покладая рук, не без основания надеясь получить теплое местечко в "Объединении".