— Ну так я больше не стану читать ваши мысли, — пообещал он. — Рассказывайте мне сами, о чем вы думаете и чего хотите. Для меня это было бы лучше всего.
Он воистину не переставал удивлять Эйлиду; она умолкла, не зная, что сказать. Но к этому времени они уже выехали на большую дорогу, лошади понеслись во всю прыть, и разговаривать стало невозможно.
Поездка была подготовлена так же хорошо, как и их путешествие в Лестершир; на постоялых дворах еду для них готовил повар Дорана из собственных припасов.
И лошади их ждали чистокровные и быстрые, как и те, которые доставили их неделю назад в охотничий домик.
В Лондон они прибыли в рекордный срок, вскоре после трех.
— Как только будем дома, идите отдыхать, — предложил Доран. — Но обед предстоит поздний, так как мне необходимо кое с кем повидаться.
Эйлиде ужасно хотелось спросить, с кем именно, но потом она подумала, что Доран, видимо, предпочтет оставить ее в неведении. Да и какое ей, собственно, до этого депо?
Только у себя в спальне, уже раздевшись, она вдруг сказала сама себе, что ей есть, дело, что ей это интересно и нехорошо со стороны Дорана быть таким скрытным.
Уже засыпая, она сообразила, что теперь относится к нему совершенно иначе, чем в ту ночь, когда спала в этой комнате прошлый раз.
Спустившись к обеду, Эйлида увидела Дорана, который уже успел переодеться и ждал ее с бокалом шампанского в руке.
— Вы спали? — спросил он.
— Не хочется подтверждать, что вы были правы и я в самом деле устала.
Доран рассмеялся.
— Наконец-то вы поняли, что я всегда прав, когда дело касается вас.
— Весьма самоуверенное утверждение и к тому же, позвольте вам с удовольствием сообщить, неверное.
— Я вам докажу.
— Каким образом?
— Посмотрите в зеркало.
Эйлида не поняла, но машинально взглянула в зеркало в позолоченной раме, укрепленное над камином, и неожиданно для себя убедилась, что вид у нее совсем другой, чем в вечер накануне свадьбы.
Тогда она выглядела напряженной и изможденной от страха и беспокойства за преследуемого кредиторами Дэвида, из-за того, что Доран Уинтон купил их дом, купил и ее самое, и она безумно боялась оставаться с ним наедине.
Теперь к ней вернулся нормальный цвет лица, и оно уже не было таким худым и маленьким, хотя глаза по-прежнему казались очень большими. Кроме того, как ни мало времени прошло, она не была столь неестественно щуплой, как раньше. Даже волосы приобрели новый блеск, словно ожили.
— Через два месяца, — сказал Доран, — вы станете такой красивой, как должны быть.
— Через два месяца?! — запротестовала Эйлида. — Как это жестоко с вашей стороны заставлять меня ждать так долго!
— Обещаю подумать о способах ускорить трансформацию, — сказал он, — но давайте поговорим об этом в другой раз.
Эйлиду снедало любопытство, но обед был уже подан, и они пошли в столовую.
За обедом говорили о многом, но Доран так и не рассказал, зачем он вернулся в Лондон.
Поднимаясь к себе в спальню, Эйлида сердилась на него за умолчание.
— Он не доверяет мне в своих делах, — проговорила она, — зато обо мне знает очень много, потому что читает мои мысли.
Лежа в постели, она некоторое время размышляла, как это странно — думать о собственном муже.
Наутро Эйлида узнала, что Доран уже уехал куда-то и не вернется ко второму завтраку. Ей захотелось чем-нибудь занять себя, и она решила пойти за покупками.
Она была уверена, что, несмотря на обилие платьев, купленных для нее Дораном, есть еще немало вещей, которые ей стоило бы приобрести.
Собственно говоря, почему бы и нет?
Эйлида совсем уж было собралась выйти из дома, но зачиталась интересной книгой в библиотеке и отменила приказание подать карету.
Она так давно не покупала себе одежду, что вдруг засомневалась, стоит ли идти в магазин. Вдруг она купит себе — чисто по незнанию — что-то совсем неподходящее и тогда будет выглядеть в глазах Дорана полной дурочкой.
Он, разумеется, не преминет заявить, как уже сделал однажды в одном из их споров, что совершенно правильно выбрал для нее все вещи.
Эйлида читала еще некоторое время, потом решила, что не мешало бы хоть выйти на свежий воздух и погреться на солнышке. Она попросила одного из лакеев перевести ее через дорогу.
Лакей отпер калитку в садик, расположенный в центре площади. Им пользовались только те наниматели квартир, у кого были ключи от калитки. Когда Эйлида вошла туда, в садике никого не было, кроме двух детей с няней.