Голос Дорана звучал жестко, и Эйлида поняла, что между этими двумя людьми происходила жаркая битва.
Доран вздохнул.
— Лэун, однако, взял реванш. Обнаружив в библиотеке оставленную мне записку, я ужаснулся, как никогда в жизни, при мысли о том, что они могут причинить тебе страдания.
— В записке они требовали выкуп? — спросила Эйлида.
— Да, а записка лежала на Книге, которую ты читала.
— Ой, да ведь эта книга — мой подарок тебе! Я ее купила днем и думала, что она тебя обрадует.
— Дворецкий принес ее мне наверх, когда я принимал ванну, — сказал Доран. — Я найду возможность поблагодарить тебя за подарок.
Эйлида решила, что способ выражения благодарности ей известен, И протянула Дорану губы. Но он не поцеловал ее, а продолжал:
— Мне — нужно еще кое о чем рассказать тебе.
— О чем же?
Вопрос Эйлиды прозвучал немного испуганно: Доран говорил очень серьезно, и она страшилась за обретенное ими обоими счастье.
— Ты не волнуйся, — успокоил ее Доран. — Я хочу тебе сказать, что был сегодня на похоронах своего дяди.
— А я все гадала, чьи же это Похороны. Тебя очень огорчила смерть дяди?
— Есть быть честным, я этому рад и чрезвычайно благодарен судьбе за то, что больше никогда не увижу этого человека и не услышу о нем!
Жестокие нотки в голосе Дорана удивили Эйлиду.
— Почему это так? — спросила она.
— Это долгая история, но рано или поздно ты должна ее узнать, — ответил Доран. — Мои родители погибли в результате несчастного случая, когда мне было двенадцать лет.
Теперь в его словах слышалась боль, и Эйлида инстинктивно придвинулась к нему ближе.
— Мне пришлось перебраться в дом старшего брата отца, и с того самого дня жизнь моя превратилась в ад.
— Как это ужасно… Но почему?
— Дядя ненавидел меня, потому что у него не было собственного сына. Кроме того, он всегда завидовал отцу, которого все любили, а дядю терпеть не могли. Всему завидовал, даже тому, что отец спортсмен, а он нет.
— И он вымещал это на тебе?
— Он под любым самым ничтожным предлогом избивал меня. Он угнетал меня морально, и я только в школе чувствовал себя счастливым.
— Невыносимо думать о таких вещах! — воскликнула Эйлида.
— Когда мне исполнилось восемнадцать, я уехал в Лондон и так же, как твой брат, нашел его приятным и веселым местом. Женщины говорили мне лестные слова, и вообще любое удовольствие в Лондоне доступно, пока у тебя есть деньги. — Доран сделал паузу и заговорил другим тоном: — Ты легко можешь представить, что произошло. За два года я спустил не такие уж большие! деньги, оставленные мне отцом, и наделал множество долгов.
— И как же ты поступил? — спросила Эйлида, полагая, что знает ответ.
— Мне было ясно, что дядя только этого и ждал, чтобы забрать меня снова в свои лапы и заставить пресмыкаться перед ним, унижать, как в детские годы. Поэтому я бежал.
— На Восток?
— Ты угадала, на Восток. Один мой друг направлялся в свой полк, и я последовал за ним.
— И сделался торговцем, как ты уже говорил мне.
— Я очень много работал в самых разных областях, но мне необычайно повезло, когда меня практически усыновил один очень проницательный и умный купец.
— Расскажи мне об этом, — попросила Эйлида, так как Доран вдруг надолго замолк.
— Я это хочу сделать, но только не теперь. Достаточно сказать, что я не только сам заработал большие деньги, но после смерти моего друга, относившегося ко мне как к сыну, унаследовал его огромное богатство.
— Тебе и в самом деле повезло, но почему ты вернулся в Англию?
— Я не собирался этого делать, но адвокаты дяди известили меня, что он при смерти.
— И он хотел, чтобы ты простил ему жестокое обращение с тобой?
— Ничего подобного! — сказал Доран. — Но его состояние, должно было перейти по наследству ко мне. А также и его титул.
— Его титул? — воскликнула Эйлида.
— Ну да. Я теперь маркиз Уинтерингэм.
Некоторое время Эйлида ошеломленно молчала. Потом произнесла:
— Откуда мне было знать?.. Как я могла предположить? Я считала, что ты женился на мне для того, чтобы я помогла тебе попасть в высшее общество.
Последовала еще одна пауза, потом Доран расхохотался.
— Любимая моя, глупенькая! Надо же было выдумать такое! Смешное до последней крайности!
— Не могла представить себе иную причину, по которой ты захотел бы меня купить.
Он засмеялся снова.