Вика схватилась за голову. Но никакого разумного объяснения в ней все равно не возникало.
Может быть, Наташка отравила ее, и она умерла? Тот свет все-таки существует? Это там есть такие замки? Вика беспомощно оглядела комнату. От отчаяния хотелось выть.
Да нет, бред! Уж дожди на том свете наверняка не льют. А еще мертвые не мерзнут и не сдирают в кровь локти. Так куда же ее занесло?
Девушка заметалась по комнате. Потом плюхнулась на пуфик, закрыла лицо руками. Снова вскочила и подбежала к окну — нет, не галлюцинация, там действительно осень.
Опять бросилась куда-то, по пути снесла стул, на котором вчера оставила свое грязное платье.
Только сейчас оно было абсолютно чистым — белоснежное, ни пятнышка. А еще… Это что за чудеса? Вика подняла платье с пола, осмотрела со всех сторон, но так и не нашла рваных мест. Нет, дырки не были умело зашиты — платье выглядело новеньким с иголочки.
Этого просто не может быть! Ладно, незнакомец пустил ее в замок, ладно, глинтвейн для нее приготовил.
Но сшить всего за несколько часов новый наряд, даже если мужчина случайно оказался портным — никак нереально. А точно такие же ткани откуда взял? Да и зачем ему это?
А впрочем, какая разница! Главный вопрос — как вернуться к Антону? Как? Только ответа на него не будет, пока она не узнает, где находится. И это нужно выяснить как можно скорее.
Вика спешно переоделась. Конечно, свадебное платье уместно лишь на свадьбе, но другого у нее не было. На ходу бросила взгляд в большое зеркало. Новое платье и сидело не хуже прежнего.
Только она открыла дверь, как столкнулась с мужчиной. Не с тем, что привел ее вчера, с другим. Но одет он был так же «несовременно». Он что-то сказал и сделал ей знак следовать за ним.
Пока спустились на второй этаж, Вика более-менее совладала с эмоциями. Что бы ни было, а выставлять себя перед другими людьми истеричкой нельзя.
Провожатый завел ее в одну из комнат и там оставил.
Вика еще раз медленно выдохнула и огляделась. Резная мебель из темного дерева с шелковой обивкой.
В центре длинный стол, уже сервированный к трапезе. Стены понизу тоже отделаны деревом. А выше их украшали фрески. Умопомрачительной красоты пейзажи и сцены охоты. Вернее, охотничий сюжет был единым, просто разделен на несколько картин. Зимний лес, всадники с луками, разгоряченные гончие и лось, чья жизнь висела на кончиках копыт.
Ничего необычного, если бы не гончие — их роль здесь исполняли огромные волки. Не такие монстры, как Викин знакомый черныш. Но те, чьи горящие глаза она видела в лесной чаще, вполне могли бы обладать схожими габаритами. Кому и зачем понадобилось приручать волков, она по-прежнему не понимала – ведь охотиться с собаками логичней и сподручней.
И вообще она никогда не слышала, чтобы волков использовали в качестве гончих. Где же этот чертов замок расположен? Углубившись в размышления. Вика не заметила, как ее уединение было нарушено.
Но в какой-то момент вдруг стало неуютно. Она обернулась и вздрогнула.
В кресле возле стола сидел, закинув ногу на ногу, причем «по-американски» — то есть положив на колено лодыжку, мужчина лет тридцати-тридцати пяти. В первую очередь поразила именно поза — безусловно, вальяжная, только явно не аристократическая. Но уже в следующие мгновение Вике стало неуютно под его взглядом: ярко-синие глаза смотрели… по-хозяйски. Как будто он был рабовладельцем, а она — его новым приобретением. Холодок пробежал по спине: наверное, замок принадлежит ему, и она теперь в его полной власти. Дернул же ее дьявол вообще искать убежище от дождя!
Вика понимала, что надо бы поздороваться, но язык намертво присох к небу. Они продолжали разглядывать друг друга. Мужчина был одет во все черное — под цвет своих длинных волос.
Остроносые высокие, до колена, сапоги из мягкой кожи, кожаные штаны и шелковая рубашка свободного покроя, заправленная в штаны. Пожалуй, он не был классическим красавцем, но обладал внешностью, безусловно, привлекательной и запоминающейся — чего не всегда можно сказать и о красавцах.
— Добрый день, — вымолвила наконец Вика.
Брюнет что-то ответил — кажется, на том же языке, на котором вчера говорил… слуга, наверное? – этот уж точно не побежал бы открывать ворота.
Вика попробовала английский, испанский, немецкий и еще с десяток языков, на которых могла хотя бы просто поздороваться. С каждой ее попыткой брюнет мрачнел все больше. А когда варианты иссякли, пригласил «гостью» жестом за стол и, опустив на пол вторую ногу, придвинулся к нему сам.
Накрыто было на две персоны. Значит, второй прибор изначально предназначался для нее. Вика сочла это добрым знаком — рабынь и пленниц с собой за стол не сажают.