Он поднял брови, моргнул. Сонная мимика была удивленной.
— Лили, — вздохнул он. — Ты что делала, твою мать?
Удушающий прием ослаб.
— Прости, — выдавила я. — Прости, пожалуйста…
Он взглянул на тумбу, увидел телефон, и окончательно меня отпустил. Сел на край кровати, прижав ладони ко лбу, словно голова болела, и пару минут приходил в себя.
Я тихо наблюдала.
— Правильно тебя приковал, — он проверил, который час и снова вздохнул. — Послушной ты быть не умеешь.
Сердце екнуло. Каждую секунду я вспоминала Стеллу.
Зря полезла за телефоном!
Кто мог знать, что у него повадки берсерка. Я впервые с ним в постели.
— Ты ведь… Ты не станешь три месяца держать меня пристегнутой к кровати, да? — прошептала я. — Обещаю, что больше не…
— О чем ты? — бросил Руслан.
— Мне Стелла рассказала, — призналась я. — Что ты ее прикованной держал, пока…
Не та ситуация, чтобы говорить о сексе. Ох, не та.
— Пока? — надавил Руслан.
— Пока она не согласилась спать с тобой.
Я взглянула прямо. Стало интересно, как он отреагирует. Руслан обернулся, и мы встретились взглядами. У него были сонные и безразличные глаза. Захотелось, чтобы он назвал все ложью. Желание было таким жгучим! Не хочу, чтобы он был чудовищем, потому что сейчас я в его власти.
В чем-то детское желание: чтобы монстр под кроватью оказался не таким страшным.
— Это она сказала? — он усмехнулся. — Я отпустил ее не поэтому. Она нравилась Нику.
— Что?
— Стелла нянчила его. Ник к ней привязался, постоянно ныл, когда она сбежала. Из-за этого я ее отпустил. Не потому, что я ее трахал.
Вот оно что… Конечно, кто бы сидел с ребенком — сам Руслан? Он может подобрать пацана на помойке, но отмывать, кормить и вытирать сопли, когда тот болеет, будут другие. Женщины Руслана, стриптизерши, сотрудницы клуба…
Стелла понравилась мальчику, поэтому Руслан проявил милосердие.
Он хуже, чем я думала.
Полностью жестокий человек пугает не так сильно, как тот, кто милует и наказывает по своему усмотрению.
Почему он вообще приютил ребенка? Из жалости? А разве он знаком с этим понятием?
От страха стало нехорошо. Он запросто может оставить меня прикованной навсегда — только цепь подлиннее сделает, чтобы до окна доставала.
В этой спальне я и рожу наших деток.
— Обещаю, — я облизала губы. — Я не сбегу… У меня сильно затекли руки, я проголодалась… Я не хотела мешать спать, Руслан…
Он холодно смотрел на меня. Как будто насквозь.
Ключ от наручников лежал на тумбе, и Руслан отодвинул его, когда взял телефон.
— Я должен позвонить в больницу, — лицо стало мрачным, когда он вспомнил о приемном сыне. — Сиди тихо, Лили. Алло…
Разговор был коротким, Руслан узнал, какие новости из реанимации. Ник еще не пришел в себя.
Мы не дружили, но вроде бы ладили.
Ник мог бы и за меня заступиться — только он в коме.
В квартире раздался сигнал от двери. Сначала я не поняла, что это — на обычный дверной звонок не похоже. А потом дошло: это как-то связано с системой безопасности.
— Какого хрена, — прорычал Руслан, и сбросил звонок.
На экране появилась картинка, я мельком увидела, что это обзор с камеры.
— Тебя еще не хватало, — агрессивно рассмеялся он, сжал телефон в мощной руке и рывком поднялся. — Твоя мечта сбылась, Лили. Зверь пришел.
Глава 6
Я так ждала этого…. Надеялась, Зверь поможет.
А теперь перепугалась.
Вдруг они договорятся, и Зверь оставит меня с ним?
Квартира слишком велика, чтобы слышать, о чем они говорят. Руслан надел брюки и вышел, а ключ от наручников остался на тумбе.
Я попробовала дотянуться рукой, затем ногой, неловко сдвинула его кончиками пальцев, и тот едва не свалился с тумбы. Но уже ближе. Дотянусь…
Ключ я схватила, чуть не порвав сухожилия на свободной руке — так тянулась.
Шум в коридоре.
— Стой!.. — рычание Руслана.
Шаги.
Кажется, Зверь обходит комнаты одну за другой.
— Лили! — проорал Зверь.
— Кирилл, я здесь! — крикнула я.
Пальцы тряслись, когда я пыталась попасть в замок, но ключ только царапал вокруг. Перед глазами стояли слезы. Он все-таки пришел за мной…
Пришел.
Я так и не открыла наручники, когда Зверь появился на пороге спальни.
Я обернулась, рыдая.
Дернула запястье, показывая, что прикована и ничего не могла сказать — только ревела. И так все понятно.
Я его целую вечность не видела.
Хорошо запомнила только день похорон. Шел дождь, пахло осенним мокрым лесом, мы провожали его подчиненного, а затем Зверь набросил кожаную куртку мне на плечи, провожая по кладбищу и после мы целовались в машине.