Руслан был выше и перед глазами оказались влажные губы.
Он усмехнулся.
— Любишь Зверя? — хрипло прошептал он на ухо, и я вздрогнула. Есть что-то страшное, когда мужчина, собравшийся тебя трахнуть, такое говорит. — Люби, мне все равно. Ты меня оценишь. Позже. Когда узнаешь.
Он обнял меня, пальцами сжимая лопатки — в районе застежки платья. Потянул в стороны, то ли расстегивая, то ли разрывая замок. Поцеловал в шею, а когда декольте ослабло, поцелуи стали ниже: ключица, грудь… Я запаниковала, но ничего не могла сделать: он был сильнее. Просто сильнее и выше. Мужчины никогда без моего желания не пытались сделать этого. Казалось, его пальцы были везде: на спине, под платьем, в вырезе — он трогал меня, гладил, ласкал, но по мне словно насекомые бегали. Хотелось закрыться, стряхнуть с себя его руки и завизжать. Ничего общего со Зверем…
Руслан меня не отпускал.
Я запрокинула голову и заорала от бессилия.
— Хотя бы не сегодня… — попросила я, и расплакалась.
Руслан остановился, уткнувшись мне в шею. Горячее дыхание скользило по коже. Он все еще ко мне прижимался, и то, что я чувствовала у него ниже пояса, доводило до дикой паники. Какое-то время мы так стояли. Он крепко сжал меня в объятиях, затем лизнул впадинку над ключицей, и выпрямился.
Глаза были мутноватые, он облизал влажные губы. Убрал с лица волосы, прилипшие к влажной коже.
— У тебя что, первый раз? — спросил он. — Я думал, Зверь тебя трахнул.
— Нет, — прошептала я, еле живая от страха. — Нет… У нас ничего не было.
Мои ладони скользили по его плечам, словно я пыталась найти уязвимое место, чтобы его оттолкнуть. Тихо шелестели ткань пиджака и мое слабое дыхание.
Руслан молчал.
Может, взвешивал, не лгу ли я и не пытаюсь ли манипулировать снова. Но естественную реакцию не подделать. Мне хотелось не только его руки стряхнуть, но и ощущения, что они оставили.
Я рассматривала расстегнутую пуговицу рубашки.
Он сильно ослабил воротничок, в него выглядывали несколько темных волосков, черные линии татуировки. Еще болталось украшение на тонкой веревочке. Однажды я спросила, что оно означает, но Руслан не ответил.
Мощная грудь поднималась от дыхания так же часто, как у Зверя, когда тот меня приласкал. Он возбужден. Сильно.
Стальные пальцы на спине сжались. Я поежилась, пытаясь избавиться от давления. Но это означало прижаться к Руслану еще ближе.
— Хорошо, — спокойно сказал он.
Он мне поверил.
Я опустила голову, слезы текли по лицу. После всего, что свалилось на меня сегодня, я не могла сдержаться. Хотя Руслан не отпустил меня, шестым чувством я ощутила, что пик опасности пройден. Впрочем, если бы слова о девственности его не остановили, пришлось бы с ним переспать. От этих непрожитых, но страшных чувств меня штормило. Он бы своего добился. Я разрыдалась, чувствуя, как напряжение покидает тело.
Я не врала ему. Не врала, и он это понял.
— Брат меня удивил, — усмехнулся он.
Отстранился, чтобы на меня посмотреть.
Стало неловко, я прятала глаза. Ничего постыдного нет в том, чтобы быть девственницей, но почему-то вызывало стыд то, что Руслан теперь об этом знает.
— Женщины сильно привязываются к своему первому, — сказал он. — Если Зверь с тобой не спал, за что ты его так полюбила?
За что… За… Я могла сказать: за заботу, защиту, за то, что был внимателен ко мне, и возил на могилу мамы. За то, что выгнал отчима. Он сделал не так много, но больше, чем кто-либо в жизни для меня делал.
За то, что покормил меня, и не заставил за это обслужить.
Ему этого я не расскажу.
— Не знаю…
— Наивная ты девочка… — он гладил мое лицо, убирая налипшие пряди.
К первому, сказал он. Сильно привязываются к первому мужчине!
Это ведь он будет первым.
Собирается им стать.
Руслан запрокинул мне голову, рассматривая заплаканные глаза. Лицо серьезное. Ни злости, ни раздражения. Я даже не понимала, он продолжит или оставит на сегодня в покое?
Отпустив меня, он вернулся к бару и налил новую порцию виски.
Я осталась у окна, дрожа в расстегнутом платье.
Что у него на уме — непонятно. Руслан вел себя так, словно ничего не произошло. Хотя дышал тяжело, взъерошенный после того, как я пыталась его отпихнуть… И бугор под брюками еще не опал.
— Ты слишком молода, — неожиданно сказал он, а я настороженно слушала. — Неопытна. Не понимаешь мужчин.
Он неторопливо приблизился ко мне. Не пугая, но и не пытаясь выглядеть безобидным. Достал телефон из внутреннего кармана пиджака, засветив ствол.