Воцарилось молчание. Диара подняла глаза на травника, а потом снова опустилана книгу. Она ждала чего угодно, поэтому не удивилась, услышав шаги. Господин Эурелиус отошёл к двери.
— Я разрешаю тебе свободно передвигаться по дому, кроме моей лаборатории и моего кабинета. И, да, жалование я тебе всё равно буду платить, даже если ты не будешь им пользоваться.
Диара, ошеломлённая, сидела, сжавшись, в кресле у стола. Книга перестала привлекать. Что сейчас только что произошло, и для чего травник купил её? Неужто для того, чтобы платить жалование? Вопросов было больше, чем ответов. Но её сейчас не должны занимать эти вопросы. Её главная задача — найти возможность связаться с Эдмоном. А там… Он обязательно что-нибудь придумает.
Глава 3
Следующий день прошёл на удивление скучно и без происшествий. Эурелиус (Диара даже в мыслях не могла называть его господином) проверил тетрадь с записями и отпустил бродить по дому. За эти пару дней она понемногу освоилась с расположением комнат в доме, ровно настолько, чтобы опять не забрести случайно в лабораторию к травнику. Хотя Диара поймала себя на мысли, что понимает того господина, который требовал у Эурелиуса дурман-травы. Хоть на минуты побыть в таком месте, где отец жив и они снова все вместе…
Она вздохнула. Правда, воскресить его не сможет никакая дурман-трава. А если так, то зачем травить душу, бесконечно вспоминая то, что ушло и больше никогда не вернётся? Наверное, в этом травник всё-таки прав. Но вот того снадобья, которое так восхитительно пахло мёдом и земляникой она бы не отказалась попробовать ещё раз. Поймав себя на этом, она смущённо улыбнулась.
Исследовав дом, Диара не теряла времени даром. Она забрала с собой в комнату несколько интересных книг, а заодно и заложила между страниц пару листов бумаги. Не вечно же она будет сидеть взаперти в этих четырёх стенах. Хотя с травника станется запереть её тут на всю оставшуюся жизнь. Ничего, она всё равно как-нибудь найдёт способ отправить письмо Эдмону. Тем более что портальная почта здесь должна хорошо работать. Всё-таки Римас, судя по карте в библиотеке — достаточно большой имперский город. Адрес университета, где учился Эдмон, она знала наизусть. Перо с чернилами были ей доступны каждый день. Осталось только терпеливо дождаться подходящей возможности.
Утро началось до невозможности однообразно. Тот же завтрак в одиночестве в мрачной столовой, в которой кусок в горло не лезет. Спасибо хотя бы кормили её хорошо. Хотя Диара не обольщалась. Её скорее пугало, что принимала пищу она отдельно от слуг. Почему она не завтракала с травником хотя бы понятно, но вот почему её каждый раз кормили как госпожу в столовой, она решительно не могла понять. И её это настораживало. Неужели Эурелиус не хочет, чтобы она общалась с остальными слугами? Кроме Гастина она пару раз видела только молчаливую и робкую девушку-прачку, да несколько раз кухарку, когда забредала в кухню. На все попытки поздороваться или что-то узнать, встречала настороженное молчание. Интересно, это травник их так запугал?
Ровно в полдень в приёмном зале открылась дверь, чтобы впустить очередного посетителя, а точнее посетителей — двух женщин, видимо мать и дочь. Диаре пришлось встречать их в одиночку, потому что травник запаздывал. А может и вовсе хотел скинуть это неблагодарное занятие на неё.
— А где господин Эурелиус? — Едва войдя, спросила старшая женщина.
— Его сейчас нет, — ответила Диара, не покривив душой.
— Хорошо. Я надеюсь вы знаете свою работу, — скривившись ответила старшая женщина. Младшая хранила молчание, презрительно осматривая Диару, которая под таким взглядом почувствовала каждой клеточкой тела, что на ней надето старое полинялое платье на два размера больше, а волосы просто забраны в пучок.
— Нам нужно снадобье, чтобы вернуть жениха Элизы. Мы хорошо заплатим, — и женщина постарше, небрежно потрясла аккуратным кожаным кошельком, в котором звякнули монеты.
— Вернуть откуда? — Переспросила Диара, с тоской думая, что у Эурелиуса нет ни одного снадобья на этот случай. Или он ей о них не сказал. За два дня попадались только стандартные просьбы вроде головной боли, снадобья от похмелья и прочих мелочей. Не считая того человека, который хотел забыться. Она конечно бы не удивилась, узнав, что в своей лаборатории травник варит и запрещённые любовные зелья, но вряд ли он их вот так в открытую продаёт. Может быть, поэтому она и не получила никаких указаний на этот счёт.
— Он собирается жениться на другой, — сухо ответила женщина постарше, тогда как молодая с презрением отвернулась от Диары. Как будто она — пыль на её ногах.