Женщина за стойкой средних лет. Она смотрит поверх очков, приподняв бровь, когда мы подходим к ней втроем.
— Мы бы хотели оплатить счета этой молодой женщины.
Хонор тут же дёргает меня за рукав.
— Но денег ещё нет на моем счету, — шепчет она.
— Тем не менее, это всё равно твои деньги, — говорю я. — Пришло время избавиться от долговых инспекторов.
Женщина за стойкой внимательно выслушала нас.
— Если счет отправлен на инкассацию, то мы ничего не можем с этим поделать.
— Сколько она должна? — спрашивает Лайл.
Женщина смотрит на Хонор.
— Имя?
После секундного колебания Хонор сообщает женщине необходимую информацию.
Женщина что-то печатает на своём компьютере, а затем тихо присвистывает. Это не сулит ничего хорошего. Она, должно быть, постоянно видит счета на большие суммы.
— Хотите, я запишу сумму для вас? — она смотрит на нас с Лайлом.
— Нет, — говорит Хонор, собираясь с духом. — Они могут это услышать. Они мои… мои сводные братья.
По какой-то причине я с трудом сглатываю. То, чем мы сейчас занимаемся, не имеет отношения к сексу. Дело не в нашем дурацком соглашении, заключёенном на этой неделе. Речь идёт о связи, которая у нас была раньше и, возможно, когда-нибудь снова возникнет.
Женщина называет шестизначную сумму.
— Господи, — бормочет Лайл себе под нос. Для нас это не такая уж большая сумма, но не для Хонор. И это намного больше, чем кто-либо должен заплатить за потерю любимого человека.
Я тянусь за кошельком, и женщина за стойкой замечает это движение.
— Я же говорила вам, что большая часть денег уже в руках сборщиков долгов. Вы не можете оплатить их здесь.
— Давайте узнаем, что думает ваш менеджер. — Мой тон мягок, но что-то в моих глазах заставляет её кивнуть. Через минуту она возвращается с высоким худощавым мужчиной, который представляется мистером Мейерсом.
Я говорю ему, кто мы, и объясняю ситуацию. Сначала он занимает ту же позицию, что и женщина. Я перебиваю его.
— Ваша контора отправила её долги коллекторам, хотя Хонор была всего лишь ребёнком, который только что потерял единственного родителя. Если вы отправили долги туда, то можете и их аннулировать.
— Это невозможно, — начинает Мейерс. — Видите ли, мы…
— Я вижу, что вы обитаете в разрушающемся, наводящем тоску здании. Как кто-то может выздороветь в таком месте, я не понимаю. Но если вы можете помочь мне, то, возможно, я смогу помочь вам. — Я достаю свой телефон и захожу в свой онлайн-банк. — Мы с братьями можем пожертвовать полмиллиона на то, чтобы привести это место в лучший вид, начиная с онкологического отделения. — Я чувствую, как Хонор рядом со мной резко вздыхает, а затем замирает. — Это пожертвование поступит в конце недели, если Хонор больше не будут беспокоить звонки от сборщиков долгов.
Хонор прислоняется ко мне, её широко раскрытые глаза переводятся с Лайла на меня.
— Но…
Это мне кое о чём напоминает.
— Пожертвование будет сделано на имя Виктории Хэтэуэй.
Майерс выглядит ошеломлённым.
— Это очень великодушно, мистер Эстон, но остальное не в моей власти. Я никак не могу помешать…
— Вы в любом случае отзовёте своих собак, Мейерс. Возможно, разговор с нашими юристами поможет. — Я нажал кнопку на своём телефоне. — Да, это Нейт Эстон, — я на мгновение опускаю телефон, но не закрываю динамик, глядя Майерсу в глаза. — Фирма «Бартон, Роджерс и Хилл» в нашем распоряжении 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Мистер Бартон объяснит вам, что произойдёт, если эта больница или люди, которых она нанимает, продолжат преследовать Хонор по поводу медицинского долга, которого у неё больше нет. Мистер Бартон поговорит с вами сейчас.
Я передаю ему трубку. Мейерс открывает рот, чтобы заговорить, но не успевает вставить ни слова. Его лицо становится багровым, а затем белым, пока он слушает. Он быстро кивает, широко раскрыв глаза. Когда он, наконец, получает возможность заговорить, его единственными словами являются:
— Да. Да, сэр. Я понимаю. Да, сэр.
Хонор выглядит ошеломлённой, когда мы выходим из больницы.
— Это действительно конец?
— Да, — отвечаю я.
— И они больше никогда меня не побеспокоят?
— Нет.
— Но если они это сделают, просто дай нам знать, — с угрозой в голосе говорит Лайл.
Хонор тихо выходит из мрачного здания в последний раз. Она поднимает лицо к солнцу, и в тёплом свете блестят дорожки от слёз.
— Спасибо. Спасибо вам обоим.
— Всегда пожалуйста, — говорю я, и Лайл сжимает её руку.