Я переворачиваю Хонор на спину и с помощью Нейта сажаю её на Лайла. Всё ещё привязанная к изголовью кровати, она ложится ему на грудь. Нейт хватает её за лодыжки и держит открытой, пока Лайл целится. Она сосредоточенно хмурится, пока мы медленно насаживаем её на него, пока её попка не оказывается прижатой к его бедрам, а он глубоко внутри неё.
— Блядь, Хонор, в тебе так хорошо, — стонет он, обхватывая ладонями ее грудь. — Никогда не покидай нас.
Я стараюсь не закатывать глаза, хотя меня гложет то же чувство. Я чёртов лицемер, но пока она ничего не узнает, мы все можем выйти из этой ситуации, сохранив то, что осталось от нашего достоинства.
— Посмотри на меня.
Она поднимает голову, чтобы посмотреть, и Нейт помогает, вплетая руку в её волосы. Несмотря на пот на её лице, несмотря на дискомфорт от того, что она связана, и несмотря на то, что она знает, что вот-вот получит нас всех сразу, она встречает мой взгляд, не моргая. Как будто она провоцирует меня сломать её, зная, что я не смогу.
Блядь.
Её грудь поднимается и опускается в такт быстрому дыханию, когда я принимаю позу. Я обхватываю руками её приподнятые бёдра, чтобы она не выскользнула, а затем толкаюсь глубже. Она стонет, Лайл стонет, а я, чёрт возьми, рычу, когда меня окутывает её упругость. Когда мы оба в ней, мы едва можем пошевелиться.
Хонор извивается и двигает бёдрами. Господи, это для того, чтобы получить больше, а не для того, чтобы сбежать. Я ещё даже не начал трахать её, но она уже двигается вверх и вниз по нашим членам, словно не может насытиться ими. От этого мне хочется взять её ещё сильнее.
Я вгоняюсь в неё, наполняя её всем, что у меня есть. Лайл делает то же самое снизу.
— Нейт, не стой просто так. Трахни её в рот.
Он, наверное, не получит минет мирового класса из-за всех этих отвлекающих факторов, но я никогда в жизни не был так чертовски возбуждён. Мы четверо никогда не были так чертовски близки, как сейчас, и у меня от этого болит голова. Блядь.
Блядь.
Блядь.
Я не собираюсь позволять ей соблазнять меня подобным образом. Чтобы одурачить меня, заставить думать, что после стольких лет всё в порядке. Как будто она не бросала нас. Неужели это я, чёрт возьми, не прав?
Пора с этим покончить.
Хонор выгибает спину и борется с путами. Её дыхание быстрое и прерывистое. Румянец разливается по всему телу, от лица до мягких бёдер, и она двигает бёдрами так, словно хочет поглотить нас целиком. Когда я кладу пальцы на её скользкий клитор, это всего лишь завершающий штрих. Хонор напрягается, её мышцы сжимаются, когда она приближается к краю. Она кончает как взрыв, как приливная волна, накрывающая нас четверых, её крик заглушается членом Нейта.
Она сжимается вокруг меня, и я понимаю, что, чёрт возьми, долго так не продержусь. Не могу так долго. Она — это слишком. И для Лайла тоже, когда он глубоко входит и стонет. Мгновение спустя я следую за ней, полностью входя в неё и отпуская, пока её спазмы выдаивают меня досуха. Нейт стонет, и я думаю, что он тоже теряет самообладание. Я продолжаю тереть её клитор, стараясь продлить этот момент, потому что это оно и есть. Я знаю, что это так.
Я, блядь, больше так не могу. Если мы будем продолжать в том же духе, мы никогда не сможем остановиться, и что это мне даст? Трахать её в ярости каждый день, пытаясь забыть всё, из-за чего я зол?
— Воробышек!
Проходит много времени, прежде чем я осознаю, что Хонор только что что-то сказала.
— Что?
— Воробышек!
Ещё немного размышляю, прежде чем, наконец, понимаю, что это такое. Стоп-слово.
Блядь.
Я отпускаю её и выхожу.
— Что не так? Господи Иисусе.
Она скатывается с Лайла, в то время как Нейт спешит расстегнуть ремень и освободить ее руки, затем сворачивается калачиком.
— Я… Я могу кончать только так сильно. Слишком сильно. — Затем, как будто в комнате не осталось ни капли напряжения, она хихикает. — Если вы, парни, будете продолжать в том же духе, вы меня убьёте. Но метод превосходный.
Проходит мгновение, прежде чем Нейт усмехается, облегчённо выдыхая. Он садится на кровать рядом с ней и проводит руками по её волосам.
— Мы бы никогда не причинили тебе вреда.
Лайл смеётся вместе с ней и переворачивается на бок, чтобы обнять её и прижать к себе.
— Никогда, — шепчет он ей на ухо.
Они вообще слушают себя? «Никогда? Ни в коем случае?» Вместо того, чтобы остаться с ними на кровати, я встаю и начинаю искать свою одежду.
— Это закончится завтра. Блядь, мы должны покончить с этим сейчас. Мы не зря потратили свои деньги. Вот и всё.