У неё перехватывает дыхание, когда я произношу слово «три», и я киваю своим братьям. Их глаза блестят, они оба протягивают руки, каждый кладёт руку на одно из её раздвинутых бёдер. Она подпрыгивает, когда они дотрагиваются до неё.
— Продолжай играть с собой, — приказываю я.
Килиан хочет рассмотреть получше. Он наклоняется вперёд, в его руке сверкает серебро. Затем её трусики оказываются на полу, разрезанные с обеих сторон, в то время как девушка визжит от удивления.
Господи, хорошо, что я завязал ей глаза. Даже у меня был момент тревоги, когда я увидел нож в руке моего брата. Но Килиан злой ублюдок, хотя и не полный ублюдок. Обычно ему удаётся оставаться на правильной стороне линии.
Обычно.
Теперь, когда наша Воробышек знает, что за ней наблюдают, Лайл хочет шоу.
— Засунь пальцы в свою киску, — говорит он.
— Нет, — резко отвечаю я. — Туда войдёт только мой член.
Лайл ухмыляется. Он думает, что я имею в виду прямо здесь и сейчас, но это не так. В этой ситуации нет ничего нормального, но всё равно это её первый раз, и он будет в постели.
Я обхватываю её сладкие груди, которые представляют собой идеальную горстку, пока она играет сама с собой. Её дыхание учащается, а бёдра двигаются, прижимаясь к моему твёрдому как камень члену через штаны.
Когда кажется, что она совсем близко, я подхватываю её и кладу на кровать. Я сажусь на неё верхом, мои руки прижимают её запястья к матрасу по обе стороны от её головы. Мой рот опускается, и я целую её долго и крепко, пока её стоны не наполняют комнату.
— Держите её за запястья.
Лайл и Килиан забираются на кровать рядом с ней, удерживая её руки в плену, как только что сделал я. Её великолепное тело извивается, и я не могу дождаться, когда заполню её. Я расстегиваю штаны и высвобождаю свою неистовую эрекцию. Я дважды сжимаю член в кулаке, прежде чем натянуть презерватив. Затем я беру её гладкие бёдра и раздвигаю их. Её кожа выглядит такой нежной. Я не могу удержаться, чтобы не провести пальцем по её девственной щелке. Она мягкая и влажная. Готовая для меня. Невинная, пока я не вжимаюсь в неё.
— Ты готова к этому? — спрашиваю её я. Она должна быть готова. Это была её идея. Она планировала это. Она договорилась, чтобы ей за это заплатили. Но я не это имею в виду. Она ждала этого с тех пор, как впервые почувствовала возбуждение между ног, с тех пор, как впервые влюбилась. Это важная веха в жизни любого человека, но особенно для молодой женщины, и я намерен сделать это особенным для неё.
Её дыхание учащается, но она кивает. Я располагаюсь между её ног, головка моего члена ударяется о её великолепные розовые складочки. Я прижимаю кончик к её чувствительному клитору, и она ахает. Всё её тело дрожит. Ожидание. Воробышек снова ахает, когда я подтягиваю её колени к груди. Лайл хватает одну ногу, поглаживая её гладкую кожу, а Килиан берётся за другую. Он ухмыляется, раздвигая её ещё больше.
Я прижимаю головку своего члена к её отверстию, и она напрягается. Моё сердце учащенно бьётся, пока я борюсь за контроль, сопоставляя её потребности со своими. Затем она делает глубокий вдох и прикусывает нижнюю губу, поворачивая ко мне лицо, как будто ищет связи через повязку на глазах. Она готова.
Наклонившись вперёд, я лишаю её девственности одним долгим толчком. Воробышек вскрикивает и вырывается из крепких объятий моих братьев. Я удерживаю себя внутри неё, наслаждаясь тем, как она сжимается вокруг меня.
— Она тугая? — спрашивает Лайл.
— Невероятно тугая. — Я отстраняюсь и снова вхожу в неё, наблюдая, как подпрыгивают её розовые соски, когда её тело раскачивается. Моя рука скользит по её кремовому бедру. — Это похоже на то, чего ты ожидала, Воробышек?
Она пытается отдышаться, когда я вхожу в неё длинными, плавными движениями.
— Это больше, — отвечает она, затаив дыхание, и мы с братьями смеёмся.
— Ты когда-нибудь думала, что потеряешь девственность, когда двое мужчин наблюдают за тобой и прижимают тебя? — я не могу удержаться, чтобы не подразнить её, желая заставить извиваться ещё сильнее.
Она качает головой, а затем вскрикивает, когда я снова глубоко проникаю в неё.
— Ты когда-нибудь думала, что даже не узнаешь имени мужчины, который забрал твою вишенку?
Она снова качает головой, на её щеках появляется слабый румянец. В мои намерения не входит стыдить её.