Тихонечко ухмыльнувшись, я осторожно выглянула из-за ширмы. Димитрию виднелось лишь мое лицо да обнаженное плечо, через которое я, собственно, глядела на супруга.
— Где же Вы отыскали этот шедевр? — игриво обратилась я к нему, имея ввиду новопринесенное платье.
Муж невесело улыбнулся.
— Осталось от одной из моих мачех.
Я от удивления чуть выпала из-за перегородки.
— Никогда не слышала о том, что у Вас имелись мачехи! — Пораженно отвечала я, прячась обратно. — Я имею ввиду, и Ваш отец, и Вы всегда были на виду у всего графства, и об этом даже сплетен никогда не водилось, — я торопливо выглянула к нему еще раз. — Простите, если влезаю не в свое дело.
— Все нормально, — муж покачал головой. — Это были всего лишь любовницы отца, каждую из которых он представлял мне — в то время еще ребенку — как новую мать. После подобных представлений я шел к Джослин, и мы вместе с ней смеялись над этими "матерями". Тебе должно быть известно, что Джосси для меня и в самом деле как родная.
Я не посмела сказать, что она и для меня ближайший и вернейший друг.
— Почему же вы мне изначально не принесли это платье? Мы избавились бы от львиной доли истраченных нервов. — Подала я голос после небольшой паузы.
— Я не хотел лишать тебя выбора. Тем более, я думал, что для тебя будет мало хорошего, если ты узнаешь, что носишь платье чьей-то любовницы.
— По-правде говоря — мне все равно, — с этими словами я вышла из-за ширмы, в полном, так сказать, боевом облачении. — Думаю, вы сразу обратили внимание, что в этом платье декольте еще глубже, чем в том голубом, из-за которого вы уволили Августу.
— Заметил, — чуть загипнотизировано отвечал муж. — Но в этом ты выглядишь несравненно лучше.
Я и сама придерживалась подобного мнения. Из зеркала на меня глядела утонченная дама, в изящном, не очень пышном, платье цвета слоновой кости. Десятки купленных в свое время папенькой нарядов не могли затмить прелести этого, как не печально это признавать. Хотя… было одно.
— Когда-то папа подарил мне платье. Он любил меня и баловал, поэтому часто дарил одежду, но в тот раз превзошел сам себя. Оно было красным, с белыми рюшами и кружевом, и, разумеется, сгорело в том проклятом пожаре.
Димитрий мгновенно смахнул себя с кресла, приблизился и коснулся моей руки.
— В нем ты и была, когда я впервые тебя увидел, Дженни, — граф, одарив поцелуем мою руку, попрощался и спешно покинул опочивальню.
…насколько я поняла, на прием мне следует облачиться именно в этот наряд.
Прошло много времени, прежде чем Джосси вернулась ко мне. Мы принялись преувеличено оживленно обсуждать предстоящий прием — Джослин обожала говорить на подобные темы.
— Прибудет большее количество гостей, чем планировалось изначально, — щебетала она. — Множеству знатных семейств просто не терпится поглядеть на ту дивную женщину, что пленила нашего графа.
— Думаю, их ожидает разочарование.
— Отнюдь, — воспротивилась наставница. — Они будут поражены. Я уверена, ни в одном графстве в мире не отыщется девушка, способная затмить твою красоту.
Я попросила ее больше не говорить об этом. Наш разговор изворачивался, переплетался на всевозможные темы, и я никак не могла повернуть его в необходимое мне русло. Несколько часов мы находились в словесной войне — я нападала, Джослин защищалась. Мои усилия так и не привели к нужному результату — пожилая женщина, истратив терпение, пожелала мне приятных сновидений и оставила меня наедине со своей любознательностью.
Весь следующий день просто-таки пронесся пред моими глазами вереницей восторженных горничных. Всеобщий переполох напомнил мне суматоху, создаваемую присутствием портних — но тогда не расхаживали по коридорам разряженные в пух и прах музыканты, настраивающие свои скрипки да виолончели, а служанки не кучковались по углам и не подмигивали посыльным, которые, завидев пунцовеющих миловидных девиц, обязательно выпячивали грудь колесом и всенепременно здоровались с первым попавшимся дверным косяком.
Утром этого дня я надела одно из своих любимых дневных платьев — зелёного муслина в мелкий цветочек, с целомудренно закрытыми плечами, и пустилась в путешествие по радостному, праздничному поместью. Прислуга тепло приветствовала меня, и их добрые слова и улыбающиеся лица ещё больше поднимали моё и без того высокое настроение.
Мне подумалось, что главные организаторы должны находиться в бальном зале — и я не прогадала. Уже поднимаясь по одной из лестниц, я заслышала властный голос моего знатного супруга, а рядом с ним — кристальный смех наставницы. Перед тем, как показаться в дверном проёме, я позволила себе, маленькую, простительную блажь — тихонько выглянула из-за косяка и несколько мгновений наблюдала за Димитрием.