— Все такие добрые, — поделилась я с Джослин. Та лишь невесело усмехнулась.
— Это были добрые друзья нашего Димитрия. К недругам подходить не будем — себе дороже.
Я вновь с ней согласилась, и мы продолжили путешествовать по залу. Меня пока танцевать никто не приглашал, и меня это вполне устраивало. Все было хорошо, пока Джосси не попросилась отойти. Взяв с меня зарок не сходить с места, она несколько раз мелькнула своим золотистым платьем в толпе и исчезла. Я принялась послушно ждать ее возвращения.
Тут меня и нашел Димитрий. Я вздрогнула, когда чья-то рука легла на мою талию, но увидев мужа, чуть успокоилась и покраснела.
— Не выдавай нас, — произнес он, пристально глядя на меня. — У тебя на лице написано, что ты меня стесняешься.
— Неправда, господин, — я позволила себе игриво улыбнуться. — Может, я просто рада Вашему присутствию.
Димитрий чуть изменился в лице. Не сомневаюсь, он ответил бы мне что-то очень многообещающее, и я больше ни о чем другом не смогла бы думать, но заливисто смеющаяся дама в темно-синем платье разбила нашу идиллию без малейшего зазрения совести.
— Господин граф, какое счастье для меня присутствовать на этом прекрасном приеме! — с этими словами она намертво вклинилась в наш разговор. Мой супруг с некоторой долей безысходности в голосе представил нас друг другу. Госпожа Версалес. Какая неожиданность. Мы обменивались дежурными любезностями до тех пор, пока мой муж не оставил нас наедине.
Тогда я поняла, о чем говорила Джослин.
— Наше Сиятельство! — с притворной теплотой завела она. — Я бы подошла к Вам раньше, да вот спутала Вас с одной из прислужниц. Такие похожие платья!
Нас никто не слышал, поэтому я позволила себе быть столь неучтивой, сколь эта леди и заслуживает.
— Ничего страшного, Ваша Милость, — стала успокаивать ее я. — На старости лет зрение ухудшается у всех.
— Я ненамного старше Вас, — язвительно отвечала она. — А у кого испорчено зрение, так это у Вашего супруга. Поверить не могу, что у него настолько дурной вкус. На какой помойке он Вас нашел?
Поразительно, до чего дошла наглость этой пигалицы! Мимо нас проносили напитки, и я, не глядя, сдернула один бокал с подноса. Для храбрости пригодится.
— Так вот в чем дело, — начала рассуждать я. — Вам мой муж покоя не даёт. Что же, Димитрий будет рад услышать, что, по Вашему мнению, он проводит досуг на помойках.
— Говорите что хотите, госпожа Грейсон, — леди Версалес хлебнула из своего бокала, который и так уже был на две трети пуст. — Но граф не будет Вас любить так же сильно, как свою первую жену.
— Враньё! — Провозгласила я прежде, чем эта весть дошла до моего сердца. В зале стало заметно тише. Я уже куда более спокойным голосом продолжила: — У моего мужа не было и нет иных жен, кроме меня.
Повисла угнетающая тишина. Замолчали даже люди на другом конце зала. Меня пробрало осознание ужасной оплошности. Не знаю, откуда я взяла смелости взглянуть на супруга — тот застыл с поднесенным ко рту бокалом. Я уже приготовилась просить прощения у присутствующих, когда Димитрий с невозмутимым видом отдал бокал стоящему рядом слуге и обратился ко мне через половину зала.
— Конечно нет! — казалось, он больше никого и не видел. Словно в зале мы одни, перекликиваемся забавы ради. — Ты первая, единственная и самая что ни на есть любимая моя жена.
Смущение пробрало меня до корней волос. Щеки вспыхнули аки сигнальные маячки. Леди Версалес звонко рассмеялась.
— Полно Вам, голубки! — промурлыкала она, повисая на моей руке. — Госпожа графиня просто неверно поняла мою шутку!
Мое возмущенное: "Да все я правильно…" затихло в возобновившемся гуле бесед и музыки. Я перевела взгляд на свою собеседницу.
— В этом поединке я все равно выйду победительницей, леди Версалес, — попыталась я убедить несносную даму. — Не утруждайте себя зря.
— Какое там утруждение, — отмахнулась она. — Меня это забавляет. Как Вы покраснели, когда муж к вам обратился! Неужто среди нас затесалась девочка?
— Конечно, — доверчиво сообщила я ей. — Вот она последние полчаса морочит мне голову.
Нахальная пигалица меня как и не слышала.
— Вот это вести! Неужто хвалёная графиня Альвийская стоит предо мной сейчас невинная, как в день своего рождения? Не почтил все-таки Вас Димитрий своим присутствием в темную пору суток. Не совсем, значит, опустился.
— Зачем клевещете? — удивилась я, пригубив вина. — Мне искренне жаль, что Вы никогда не убедитесь в правдивости моих слов, но Вы даже представить не можете, насколько хорош в этом мой муж.