«Эльфы чтут природу» — мелькнуло в голове. — «Ни один эльф не причинит вреда дереву».
Трон был пуст, хотя чужое присутствие я ощущала так же явно, как присутствие супруга рядом. На лице Димитрия невозможно было прочитать ни единой мысли — настолько сосредоточенным и отстранённым он выглядел. Тогда я снова перевела взгляд на каштан, и едва не вскрикнула: именно в эту секунд из-за трона вышла высокая фигура.
Это абсолютно точно была человеческая женщина, хотя и одета была, как эльфийка. Её чело венчала тиара, выполненная в виде дубовой веточки. Длинное серебристое платье прихвачено простым пояском из нескольких металлических звеньев; в ушах — камни, светящиеся мягким зелёным цветом.
Но моё внимание привлекло именно её лицо, её взгляд под слегка нахмуренными бровями; взгляд, который я уже видела буквально несколько часов назад.
Это и была леди Эссина Грейсон.
Она не подходила ближе, чем на десяток метров, более того: леди Грейсон крайне неодобрительно смотрела на Димитрия.
— Я буду говорить только с женщиной. — Её голос был глухим и тихим, словно она пыталась говорить с нами сквозь плотную завесу. — Подойди ближе. — Коротко кивнула мне.
Димитрий опасливо отошёл на несколько шагов, не выпуская меня из виду. Леди Эссина присела на свой высокий трон и сложила ладони лодочкой — в ту же секунду на деревьях вспыхнули огоньки, раскрасив слишком мрачную обстановку в более тёплые тона. Я оглянулась: воздух за моей спиной подёрнулся рябью.
Димитрий присел на листву, опершись о ствол дуба, но я не могла услышать ни звука из-за прозрачной пелены.
— Так-то лучше. — На неподвижном лице Эссины мелькнуло подобие улыбки. Теперь её голос звучал громче и звонче.
— Зачем вы это сделали? — Непроизвольно вырвалось у меня, и я тут же мысленно себя выругала.
Эссина не обиделась.
— Я недолюбливаю мужчин. — Коротко ответила она, и тут же перешла к делу. — Я догадываюсь, почему вы пришли, но хотела бы, чтобы ты подтвердила мои предположения.
Леди Грейсон выглядела столь внушительно, что было боязно говорить вообще что-либо, потому я постаралась тщательно подбирать слова. По поверьям, эльфы миролюбивы и кротки, но, глядя на
Эссину, в это верилось с трудом.
— Люди в опасности. — Осторожно начала я. — Многие, и мы с Димитрием в том числе.
— Предположим, — обманчиво мягко начала моя собеседница, — что судьбы людей совсем не волнуют эльфов. Люди зачастую властолюбивы и жестоки: эти два качества сплетаются в жажду насилия, которой никто из смертных не может противостоять. Поэтому эльфы не помогают людям. Невозможно помочь тем, кто стремится к разрушению, ибо в первую очередь они разрушают себя самих.
— Но ведь вы не эльфийка. — Эти слова повисли между нами в воздухе, и я испугалась, что теперь она точно не хочет продолжать разговор.
— Не эльфийка. — Сдержанно ответила леди Эссина. — Не по праву крови так точно. И лишь поэтому ты и потомок моего рода нашли ко мне дорогу. Видишь ли, то, что сейчас происходит с природой, волнует и эльфов тоже. Не дрязги и ссоры между людьми, нет — эльфам никогда не было дела до людских войн. Но в этот тёмный период опечалена сама Мать-Природа, потому, что кто-то сумел попрать её законы и изменить ход вещей, что был подвластен лишь ей.
— Мы с вами говорим об одном и том же человеке. Он несёт разрушение и смерть, как для людей, так и для природы. Прошу, помогите нам! Мы не одолеем это зло в одиночку.
— Боюсь, даже со мной вы не справитесь. — Меланхолично качнула головой Эссина. — Этот ведьмарь невероятно силён. Ты себе не можешь даже представить, насколько.
— Откуда вы знали, что я говорю о ведьмаре..?
— Потому, что я с ним знакома.
Повисло молчание. Я не хотела торопить названную эльфийку, но это и не потребовалось — она сама продолжила нелёгкий разговор.
— Чудовище, что сейчас изводит всё живое и угрожает твоей жизни — то же, от которого когда-то бежала я. Ведьмарь, известный тебе как Зейтун — не кто иной, как мой родной брат Инджимер.
Я застыла неподвижно, ошеломлённая откровением Эссины. Эта истина просто не умещалась в голове. Внезапно стало понятно, чего стоило леди Грейсон это откровение.
— Я благодарна вам за эти слова. — Мой голос постыдно задрожал. — И теперь я осознаю, как сложно было вам решиться на встречу со мной, и как тяжело далось это признание. Я читала жизнеописание вашего брата и знаю, каким он был человеком. Сейчас многое стало на свои места.