Димитрий остановился. Весь зал замер.
Я не шевелилась. Страх почему-то отсутствовал, но здравый смысл твердил: «Не двигайся». И я ему подчинялась. Многочисленные гости в мгновение ока словно испарились, оставляя нас наедине с этим безумием. В голове мелькнуло, что я за этот вечер даже не успела увидеть Его Величество Вдовствующего Принца и новобрачных — совершенно глупая и неуместная мысль, но разум сам себе не принадлежал.
— Остановись, Инджимер! — Спокойно произнёс Димитрий, поднимая руки вверх. — Джейн тебе не нужна. Я безоружен. Возьми меня.
— С чего ты взял, — не менее спокойным тоном отвечал Зейтун, — что мне не нужна та, что была мне обещана?
Я наблюдала за происходящим словно со стороны. Вот Димитрий — собранный, хладнокровно глядящий прямо противнику в глаза, но пальцы подрагивают, выдавая волнение и страх за мою жизнь. Александр исчез. Они с Димитрием стояли по обе стороны лестницы, но сейчас я его нигде не видела. Мой амулет в кармане Зейтуна, и, по правде говоря, как он меня защищал, если враг так спокойно снял его с моей шеи?
— Она не обладает ни силой, ни особыми умениями. — Уговаривал мой супруг ведьмаря, полукругом обходя нас. Зейтун, ни на миг не ослабевая хватку, поворачивался вместе со мной, оставаясь лицом к Димитрию. — Джейн не сварит зелья, и не обучит твоего ученика. Она ничего не умеет и для тебя бесполезна.
— Я не верю, что ты до сих пор пребываешь в счастливом заблуждении, что твоя жена нужна мне в качестве помощницы. — Процедил этот мерзавец, ещё сильнее прижимая меня к себе. — Зато она молода и здорова, и в состоянии выносить крепкого наследника… Не находишь?
Если то, что он говорит — правда, значит, он не собирается причинять мне вред. По крайней мере, серьёзный и пока что. Значит, надо его отвлечь!
Внезапно я заметила Александра. Тот на мгновение выглянул из-за колонны на опоясывающем зал изнутри балкончике, и тут же исчез. Через несколько мгновений я увидела его уже около следующей колонны. Он подкрадывается ближе! Чувство благодарности затопило меня с головой. Не бросил!
— Почему именно Джейн? — Димитрий оттягивал неизбежное, но терпение у его противника заканчивалось быстро.
— Хватит! — Рявкнул Зейтун. — Пора ухо…
Вдруг воздух прочертило серебристой полоской, и у наших ног упал пузырёк, один из тех, которыми Димитрий снабдил Александра и меня. Крепкое стекло флакона подвело нас — он остался цел даже несмотря на падение с высоты второго этажа.
Зейтун взмахнул рукой — и Александр, коротко вскрикнув, рухнул на пол возле колонны. Этого промедления хватило, чтобы я, вывернувшись из захвата, упала на пол и схватила спасительный пузырёк. Дрожащими руками попробовала откупорить пробку — она держалась крепко. Всё происходило в какие-то доли секунды, за которые я даже не успевала осознавать свои действия.
Взмах! Я бросила зелье Димитрию, и муж поймал его одним точным движением. В который раз все присутствующие замерли, даже Зейтун: его ноздри хищно раздувались, и он то и дело переводил взгляд с меня на Димитрия, и обратно. Я видела, что супруг не собирается бросать зелье во врага. Почему? Времени спрашивать не было, потому я быстро достала из кармана ещё один пузырёк и изо всех сил швырнула его Зейтуну под ноги.
Флакон разбился. Но ничего не произошло. Зелье не связало ведьмаря и не отключило его. У меня задрожали руки. На это была вся надежда! Но, видимо, после такого количества принесённых в жертву людей Зейтун стал неуязвим для связывающих зелий.
— Попрощайся с любимым. — Лениво вымолвил он.
Я замерла от ужаса: Димитрий ведь не имел устойчивости к подобным снадобьям! Пузырёк разбился не под его ногами, но зелье уже оказывало действие на супруга. Он чаще и тяжелее задышал, и вдруг снял с шеи амулет тётушки Грейсон.
Димитрий опустился на колени, изо всех сил борясь с сонливостью. Его длинные волосы спутались и губы посинели, но он, вопреки всему, поднял пузырёк, оставшийся целым после броска Александра.
Стоя на коленях и стараясь не лишиться сознания, он, крепко держа флакон, ударил им в середину амулета, туда, где сиял красный камешек, после чего сам упал рядом без сил.
Я не могла плакать, не могла кричать. Происходящее просто смешалось в ужасную какофонию боли, ужаса и страха, где я могла лишь обречённо ждать своей участи.
Оберег Эссины, разбитый Димитрием, внезапно засветился ярче. Яркий красный свет заливал зал, и я, зажмурившись, упала, но всё равно видела это разъедающе-алое сияние даже с закрытыми глазами. Я не знала, что происходит, и, казалось, уже была готова ко всему.