Супруг не допытывался о случившемся тогда. В общих чертах я, конечно, рассказала о произошедшем, а именно, о Эссине Грейсон, которая спасла нас от своего брата.
Папа… Я не могла его осуждать, хотя пыталась. Умершего сложно в чём-либо обвинить. Я не понимала его действий, не могла их осознать и не хотела верить в то, что он оказался способным меня кому-то отдать. Дважды. И всё равно продолжала отчаянно его любить.
Но вот пришла весна, и я поняла, что пора. Нет смысла дальше скрывать от Димитрия то, что грядёт.
Я нашла супруга в его любимом месте — в мастерской у библиотеки. Он улыбнулся, когда я вошла.
— Джейн! — Каждый раз, когда он меня видел, его лицо светилось счастьем. — Как твоё самочувствие?
Я не сомневалась в нём ни секунды, никогда. Почему же боялась рассказать? Почему перестала бояться сейчас?
— Я умолчала. — Сходу ошарашила я его своими словами. Димитрий нахмурился. — Леди Грейсон прочитала в глазах Зейтуна его прошлое. Оно касалось меня. И с недавних пор касается тебя.
Мы вышли из мастерской в чуть лучше освещённую библиотеку. Я остановилась у окна, Димитрий тоже. Он не отрывал от меня взволнованного взгляда. Я открыла рот, и снова его закрыла. Почему-то испытывала в этот момент смущение, которого не знала раньше.
Супруг молчал, и этим же подталкивал меня к разговору.
— Леди Эссина рассказала мне немного больше о папе. Много лет назад он сделал глупость.
— Я знаю, — ничуть не весело ответил Димитрий.
— Ты не всё знаешь. После того папа… Он обратился к Зейтуну ещё раз. Не знаю, чем он думал… Они с мамой не могли родить ребёнка, и он дал им эликсир. Как ты видишь, я здесь, значит, он и вправду им помог.
— Но это не всё, — проницательно заметил Димитрий.
— Нет, — я вздохнула, — это зелье не только помогло маме родить меня, но и дало мне… что-то. Какую-то силу. По словам леди Грейсон, я могу стать идеальной женой для ведьмаря.
— Ты и так идеальная жена ведьмаря, — Димитрий с нежностью погладил мою щёку.
— Он имела ввиду другое. Ребёнок, которого я могу родить ведьмарю, будет сильнее любого из известных тебе ведьмарей. И в сотни раз сильнее своего отца. Таково было свойство эликсира Зейтуна. Это и было причиной, по которой он хотел меня заполучить.
— В тот вечер он что-то такое и говорил, — задумался супруг. — Но я не воспринял эти его слова настолько буквально. Почему же ты, Дженни, рассказываешь мне об этом только сейчас?
— Потому, что, — мои щёки заалели, а сердце заколотилось с бешеной скоростью, — этот сильнейший ведьмарь должен родиться в конце осени. Возможно, в начале зимы.
Лицо Димитрия выдало целую гамму чувств: с удивлённого сменилось на ошеломлённое, после — на абсолютно счастливое.
— Джейн! — он взял мои ладони, и поцеловал их обе. — Как же сильно я тебя люблю!
Он обнял меня, и в его объятиях я, впервые за долгое время, ощутила полнейшее спокойствие и умиротворение.