Корвел методично крошил из автомата окно четвёртого этажа дома, стоящего напротив станции метро. Я вытащил предпоследнюю гранату и зашвырнул её туда. Последнюю бросил в соседнее и сбежал вниз по лестнице. Раздались взрывы, уже более явственно. Левое ухо, обрубленное наполовину, возвращало чувствительность. А вот правое, увы, нет. Но это не самые мои большие проблемы.
Из укрытия меня позвал Корвел. Автомат висел у него за спиной, а сам он светился довольной улыбкой.
— Три! — проорал он и показал мне три пальца.
— Я слышу! — возопил я в ответ.
Устало положив лицо на прохладную ступеньку, я закрыл глаза. Чудовищно хотелось спать.
Мы разобрали оставшееся вооружение и наскоро перекусили.
— Думаю, они знают, что мы можем отслеживать их движение, — бурчал Корвел, перебирая свой автомат. — Глупо было бы думать, что не знают. Поэтому, скорее всего, засядут где-нибудь и будут сидеть, не высовывая носа.
— Или постараются перехватить по дороге.
— Я бы на это не надеялся. Что у тебя?
Я угрюмо уставился на остатки своего вооружения.
— Два пистолета с шестью обоймами, автомат с двумя полными магазинами, нож. Патроны в коробках. Гранат больше нет. Винтовку потерял, наверное, в метро.
— Не хочешь сходить? — усмехнулся Корвел.
Я покачал головой и усмехнулся в ответ. Соваться в метро было глупой затеей. Но мы живы… и на том спасибо.
— Что у тебя? — буркнул я вслух.
— Автомат, полтора магазина. Три ножа. Это всё.
— Датчики движения.
— Не самое лучшее наше оружие сейчас, — покачал головой Корвел. — К тому же, последний стоит в пятистах метрах от их лагеря. Подобраться слишком близко в прошлый раз не вышло.
Я кивнул, открывая и закрывая рот. Всё-таки слух понемногу возвращался и к правому уху. Хотя, уверен, слышать им я буду хреново до конца своих дней. Или дня…
— Бросаем всё, кроме оружия, — сказал я. — Идём налегке, как можно быстрее. Патронов хватит, чтобы убить пять человек. Даже более чем.
— И надеемся на мои тридцать секунд… — медленно произнёс Корвел. — Боюсь, они могут знать о моей способности, тогда ты станешь первой жертвой.
— Беспокоишься обо мне? — усмехнулся я.
— Боюсь, что без тебя мне не справится.
Я снова ухмыльнулся.
— Двинули? — предложил Корвел, поднимаясь с асфальта.
— Конечно.
Мы зашагали вперёд. Прямо в пасть расставленной нам ловушки. Навстречу смерти.
Впрочем, мы занимались этим ещё с прошлого вечера.
Мой спутник неожиданно остановился и посмотрел на меня.
— Ничего личного, парень, — сказал он. — Но я тебя грохну, как только мы устраним телохранителей пацанов.
— Я в этом не сомневался. Ты, кстати, тоже можешь не переживать, я сделаю то же самое.
— Просто хотел, чтобы ты знал, что ты мне нравишься. И мне будет чертовски жаль.
— Тоже не думаю, что убью тебя с удовольствием. Хотя сволочь ты редкостная.
— Да и ты не ангел, снайпер.
Вот так. Да, мы не ангелы. Мы — убийцы. Пусть я не выбирал… почти не выбирал свою судьбу, а Корвел понёс тяжелую психологическую травму. Можно винить кого угодно. Но прежде всего — нас самих.
— Тысяча метров, — сказал Корвел спустя пять минут.
— Снайперы?
— Вряд ли. Скорее, спецы в ближнем бою. Настоящие телохранители, а не убийцы.
— Значит, можно не прятаться.
И мы не прятались. До тех пор, пока до лагеря не осталось триста метров, а перед нами не открылся вид на площадь, заваленную битой боевой техникой и баррикадами из машин и мебели.
Корвел махнул мне рукой и свернул в один из домов крайних.
— Вот тот дом, — кивнул он в сторону большого здания, стоящего напротив площади. — Старое здание парламента. Теперь там музей. Резиденция Владыки так, в подвале. Вчера утром ребятишки сидели на третьем этаже. Боюсь, в здание соваться не стоит — многие проходы заминированы. Четыре килограмма им разрешено… по два на каждого. Такого правило. Что делать — я знаю.
— Выманить? — предположил я.
— Как? Штурм… тоже бесполезен. Я не знаю, что делать. Да и не думаю, что совладаю со специалистом в ближнем бою.
— Тоже так не думаю… Блин, ты не мог раньше сказать?
— А смысл?
Я пожал плечами.
— Ладно, — тяжело вздохнув, сказал Корвел. — Идём на штурм. Я иду первым, чтобы распознать, где мины. Ты — следом.
Я кивнул. Продавец думал о штурме, просто сейчас, поняв, что других вариантов нет, решился. Не хотел подставляться под удар…