В течение долгого периода мира, в который сокращенная британская армия вступила после наполеоновских войн, система половинного жалования стала средством, с помощью которого можно было избежать тяжёлой заморской службы. Состоятельные офицеры, получающие повышение при помощи покупки чинов, могли перейти на половинное жалование, если их полк был отправлен в Индию или куда-либо ещё. Затем они могли приобрести новые назначения в полках, оставшихся в Великобритании. Переход на половинное жалование и обратно утверждался по усмотрению государственного секретаря по вопросам войны.
В 19-м столетии список получающих половинное жалование выполнял функцию, аналогичную списку офицеров запаса в наши дни, когда офицеры, которые были в отставке или иным образом не находились на действительной службе, получали половину жалования своих действующих коллег. В периоды военных конфликтов выплата половинного жалования становились значительной статьёй расходов вооружённых сил, что усугублялось практикой продажи чинов, обычной в британской армии.
Переход на половинное жалование и обратно утверждался по усмотрению государственного секретаря по вопросам войны и сс этим секретарем у меня были определенные трудности. Он мог не утвердить мое половинное жалованье и у меня тогда возникали сложности с воплощением в жизнь моих коммерческих планов, связанных с импортом пшеницы из Российской империи.
Сдав в канцелярию мои документы из действующей армии я в тот же вечер отправился домой к этому секретарю. Фактически это был второй человек в военном ведомстве или даже первый в утверждении финансовых расходов. Как была устроена в этот период британская армия.
Если рассматривать порядок комплектования рядовым составом, то британцы не слишком сильно отстают от стран континентальной Европы. Принудительной системы в виде рекрутчины, как в России, на «туманном острове» не было, однако существовала «нечестная вербовка», когда заходишь военного ведомства в кабак пивка попить, а выходишь оттуда (или выносят) уже в качестве солдата Его Величества короля Англии. Способов тому было много: от убеждения в дружеской кампании и обещаний шикарных перспектив «по пьяной лавочке» до систематического накачивания, вербуемого различными видами алкогольной продукции местного розлива с последующим получением денежного вознаграждения.
В общем-то, ничего нового, то же самое мы видели, например, в Пруссии, где подобные методы были доведены до совершенства. Однако англичане хотя и практиковали подобное, но всё же это чаще относилось к флотским, а не армейским вербовщикам, ибо флот Его Величества был более развит, чем армия (оно и понятно, географическое положение обязывало). Поэтому вербовка в сухопутные войска была в основном на добровольной основе, ибо именно армия давала возможность лицам, не отягощенным денежным состоянием/земельным наделом и тем, кто не имеет адекватной гражданской специальности, найти работодателя и крышу над головой. Особенно это касалось ирландцев и шотландцев, которые составляли немалый процент в национальной компоненте.
Вместе с тем, в периоды войн с 1739 по 1800 года численность английской армии могла колебаться от 60 до 100 тысяч человек. К слову, в начальный период Семилетней войны, например, русская армия могла выставить свыше 200 000 человек личного состава.
Что ж, человек записан в полк, теперь он не просто Томас О Хили, а рядовой пехотного/кавалерийского полка Его Королевского Величества Томас О Хили, лицо почти официальное, и ему полагается бульон из говядины или баранины. Как ни странно, свинина в британской метрополии не была распространенным продуктом для снабжения войск. Гарниром служил картофель отварной или с бульоном, овсяная каша, а также «в парике башка, скушай пирожка» (чаще с мясом, но по обстоятельствам). Ну и, конечно же, хлеб. На мой взгляд, очень даже неплохо, если сравнивать с тем, что «на гражданке» наш друг Томас даже плесневелые сухари видел не всегда. Вроде даже жить можно! За остальное же, не связанное с нормами питания, требовалось вносить дополнительную плату из солдатского жалования (я говорю о случаях, когда продукты закупались у местных жителей). Да, забыл: ещё к его услугам было доступно некрепкое пиво (один раз в день, перед сном) и по праздникам порция рома (тоже перед отходом ко сну). Правда, алкогольная продукция в необходимый перечень питания не входила, и потому за неё следовало доплачивать из своего кармана.
Главное тут — не напиваться в хлам, ибо выпорют. Ну, конечно же, к «унтер», «обер» и штаб-офицерским чинам относись со всем уважением, иначе, опять-таки, выпорют (правда, фамилию все ж спросят, дабы юридически оформить происшедшее). Самое страшное наказание в любой армии абсолютно любой страны — за дезертирство. В Пруссии, например, человека пороли и уродовали (отрезали нос и уши), в России могли засечь до смерти (но старались вернуть в строй и даже не уродовали), ну а у англичан все было достаточно… Нет, не проще: у них клеймили буквой D лицо, предварительно выпоров. В общем, уважаемый читатель, хрен редьки не слаще! Такие уж времена были.
К внешнему виду требования примерно те же, что и в других странах: опрятность и аккуратность. Не так, конечно, как в Пруссии, где всё должно было сидеть на солдате «до миллиметра», но многое зависело от взглядов командира полка. Да, за внешний вид выпороть тоже могли, если что! Ну, личное оружие тоже должно было быть в порядке, ибо это одно из основных требований Устава. Кстати, одно время унтер-офицерам выдавался клинок с серебряной рукоятью, и всё бы ничего, но только после увольнения со службы его надо было сдавать, а если ты его терял (не важно, по пьянке в кабаке или на поле сражения), то из твоего жалования вычиталась стоимость.
Впрочем, это продолжалось недолго, ибо одно дело такой блестяшкой на параде салютовать, и совсем другое — применять в бою, где оно и сломаться о голову врага может!
Ладно, давайте попрощаемся с Томми, пожелаем ему закончить службу не в желудке какого-нить аборигена и вернуться домой целиком, а не частично.