Стали собирать трофеи и тут нам решили помочь «храбрые» защитники форта, но были биты прикладами и к трофеям этих защитников не допустили. Трофеи были знатные — индейцы захватили пару обозов с пушниной которую колонисты выкупили и хотели продать уже в метрополии. Теперь это была наша пушнина и наше золото. В обозе было обнаружено несколько бочонков с самородным золотом в самородках и в песке. Теперь можно было покидать Канаду и возвращаться в Россию.
После нашего возвращения в резиденцию генерал-губернатора и отказа делиться трофеями, наши отношения с командующим совсем испортились и меня отстранили от командования интендантами отправили на половинное жалование в метрополию. Такое ужасное наказание полностью соответствовало моим желанием, и я немедленно отправился в метрополию. Пока генерал-губернатор не передумал.
Роберт Вильсон смолоду имел обыкновение записывать свои впечатления от военных кампаний, в которых ему довелось участвовать. Так, первая его военная операция была не совсем приятной — это была неудачная экспедиция англичан в Голландию в 1799 г. После нее он отправился Египет, и об этой кампании оставил интересные заметки.
В кампанию 1806 г. Вильсон находился на дипломатической службе и отправился сопровождающим генерала Гетчинсона с особым поручением к русскому императору. В военной кампании он также принял участие, поступив волонтером в русские войска. После Тильзитского мира Вильсон пожил в Петербурге, что позволило ему впоследствии написать сочинение «A sketch of the military and political power of Russia» (1817). В начале испанской войны Вильсон участвовал в формировании португальских войск в Лиссабоне, затем с этими войсками принял участие в военных действиях на Пиренейском полуострове.
С началом войны 1812 г. Вильсон отправился в Россию, где был официальным английским агентом при штабе русской армии. Затем, в кампанию 1813–1814 гг. Вильсон состоял при самом императоре Александре I. За бой при Люцене он получил даже орден Св. Георгия 3-го класса, а британский король пожаловал Вильсону чин генерал-майора.
В 1815 г. он участвовал в освобождении французского генерала графа де Лавалетта, приговоренного к смертной казни, за что с разрешения английского короля был приговорен французским судом к трехмесячному заключению. Потом он отправился в Англию, но его, сочтя недостойным, уволили со службы. Тогда Вильсон принял участие в борьбе за независимость южноамериканских колоний. По возвращении в Англию он был избран членом парламента. В 1827 г. Вильсона реабилитировали, он вновь на военной службе, назначен губернатором Гибралтара, в этой должности он и пробыл до самой смерти. Дневники Вильсона были изданы в 1860–1862 гг.
Глава 19
Меня наказали и отстранили от командования и решением генерал-губернатора меня отправили за штат на половинное жалование. Для того, чтобы все эти решения получили логическое завершение мне надо было сдать дела и уехать в Лондон и встать на учёт в военном ведомстве. Вот только прежде всего надо было сдать дела, а именно передать материальные ценности и провести ревизию и по итогам этих мероприятий станет известно насколько я попал. Сколько мне надо готовить денег, чтобы рассчитаться за возможные недостачи. Имелся вариант и пойти под суд — если недостача будет совсем уж неимоверной.
Комиссию по передаче дел назначили и началась инвентаризация имущества, вверенного моему попечению. Это была не первая инвентаризация и не первая враждебная инвентаризация. Комиссия была настолько враждебной, что отказалась даже отобедать со мной. Настрой был виден сразу и настрой был подвести меня под монастырь. Раз не хотите по-хорошему значит будет как положено.
Общая практика по хранению, выдаче и отчету по использованию боеприпасов — патронов и дополнительных зарядов пороха / это был порох улучшенного качества/ была следующая: — боеприпасы выдавались командирам рот и те уже самостоятельно использовали и отчитывались как хотели при этом какого-либо контроля за использованием пороховых зарядов не было. Выдавали по заявке командиров и на этом всё. Как уже догадались читатели — эти дополнительные пороховые заряды никогда не использовались. Это была особая статья доходов капитанов и майоров /отвечающих за снабжение/ этот порох шел на продажу охотникам и индейцам. Этакая гримаса войны с индейцами — у вас кончились патроны, купите у нас. Практика была широко распространена и никого не волновала. И внезапно у меня нашли огромную недостачу — этого самого улучшенного пороха. И так как это относились к предметам боевого назначения — немедленно возник документ и у меня перед глазами опять замаячила петля. Порох выдавали по требованию и до меня, и во время моего руководства этим ведомством, но всю недостачу решили списать на меня. При этом даже не спрашивая меня — согласен ли я с таким поворотом событий. Что ж я был готов и к такому повороту событий.