То, что в первый период войны 1812 г. Великобритания, как государство, занимала выжидательную позицию, является непреложным фактом. Однако британцы, как нация, оказали России немаловажную моральную и материальную поддержку. Удивительные примеры героизма и стойкости её народа вызывали у них искреннее восхищение. Русский посол гр. Х. А. Ливен, прибывший в Лондон в начале декабря 1812 г., сообщал министру иностранных дел гр. Н. П. Румянцеву: победы российского оружия наполняют сердца британцев подлинным энтузиазмом. «С того времени, как я высадился в Англии, — писал он, — я слышал лишь выражения восхищения со стороны всех классов населения; все партии едины в этом вопросе и соперничают друг с другом, расточая похвалы в адрес России и создавая настоящий культ её» [ВПР, 1962: 616–617]. Известия об успехе российских войск в битве при Малоярославце 12/24 октября 1812 г. и начале гибельного для Наполеона отступления вызвали новую волну радости в Великобритании. «Пушки Парка (т.е. Ковент-Гарден. — Авт.) и Тауэра сразу же известили столицу о радостных известиях, полученных из России. Впервые успехи союзной державы отмечались здесь столь торжественно, всё население Лондона приняло эти известия с восторгом, и радостное волнение охватило представителей всех классов.…Многие состоятельные люди здесь собираются начать подписку в целях оказания помощи жителям наших провинций, больше всего пострадавших от войны, а принц-регент, как мне стало известно, обратится с посланием к парламенту по этому же вопросу», — писал Ливен в депеше от 6/18 декабря 1812 г. [Радецкий, Горохова, 1962: 156].
Принц-регент Георг действительно 17 декабря (н. ст.) направил в парламент послание, в котором говорилось: узнав о лишениях, выпавших на долю жителей Российской империи, и о том «необычайном великодушии и мужестве, с которыми они претерпевали великие… страдания при защите их страны», он просит депутатов вотировать предоставление им денежной помощи, т. к. сопротивление русского народа было в интересах Великобритании и всей Европы.
Таким образом, факт общеевропейского значения борьбы России всё же был признан, но сделано это было, во-первых, слишком поздно и, во-вторых, привело к половинчатому результату.
Послание принца-регента обсуждалось в обеих палатах парламента на следующий день, 18 декабря (н. ст.) 1812 г. [The Parliamentary Debates, 1813: 324]. Палата лордов по предложению премьер-министра Р. Б. Дженкинсона лорда Ливерпула приняла его единогласно. В Палате общин государственный казначей Н. Ванситтарт предложил ассигновать 200 тыс. ф. ст. с условием, что деньги будут использованы только для выплат компенсаций жителям пострадавших от нашествия врага губерний [Сочувствие англичан, 1876: 497]. Предложение вызвало жаркие дебаты. Сэр Ф. Кавендиш лорд Понсонби заявил: защищать своих поданных должно русское правительство, поскольку это его долг. Деньги могут быть даны только в виде субсидий. Он голосовал бы «за», если бы деньги шли не на помощь русским крестьянам, а как подарок императору. Граф Г. Батхёрст ответил Понсонби: мнение, что деньги пойдут не для страдающих людей, а для российской казны — лицемерно. «Но действительно ли джентльмен думает, что такую ничтожную сумму в 200 000 ф.[ст.] можно было бы рассматривать как помощь России в такой войне, в которой она участвовала?» [The Parliamentary Debates, 1813: 328–331].
Решительно против выделения средств выступили представители вигов, полагавшие: мизерная сумма не принесёт России ни малейшей пользы, но нарушит справедливость по отношению к британским трудящимся. «В сущности, это пособие оказалось жалкой, ничтожной субсидией, выдаваемой для продолжения войны», — отмечал С. Уайтбред [Сочувствие англичан, 1876: 497]. Его поддержал радикал Ф. Бэрдетт, обративший внимание парламентариев на тот факт, что, когда умирающие от голода английские рабочие обращались к ним за помощью, им отвечали: в настоящее время необходима строгая экономия, а парламент не в состоянии выдать пособие таких размеров, чтобы оно принесло им действительную пользу [Сочувствие англичан, 1876: 497–498]. Всё же, несмотря на протесты, Палата общин приняла решение о предоставлении россиянам, пострадавшим от нашествия врага, 200 тыс. ф. ст. и для его исполнения образовала специальный «Комитет помощи» («Committee of Supply»).