Выбрать главу

Хикки (посмеиваясь). Ты только что это сделал.

Пэррит (поднимает голову, чтобы взглянуть на Ларри, язвительно). Так его, Хикки! Изобличи этого старого трусливого обманщика! Он не имеет права делать вид, что он меня не понимает! Он должен мне помочь!

Хикки. Да, Ларри, ты должен с ним разобраться. Оставляю тебя в его руках. Он отлично с тобой справится и заставит тебя навсегда распрощаться с твоей старой позой отрешенности.

Ларри (гневно). Не раньше, чем я вас обоих увижу в аду!

Рокки (возбуждённо кричит с самого конца стойки). Харри начинает переходить улицу! Он тебе ещё покажет, Хикки! (Он делает паузу, наблюдая, затем беспокойно.) Какого чёрта он остановился? Прямо посреди улицы! Можно подумать, у него столбняк! (С отвращением.) А, он выбывает из игры! Повернулся назад! Ты только посмотри, сколько длилось путешествие этого старого ублюдка! Вот он!

Видно, как Хоуп в панике минует окно за прилавком для бесплатного обеда. Он входит шатаясь, как слепой, через вращающиеся двери и идёт, спотыкаясь, к стойке справа от Ларри.

Хоуп. Господи, скорее дайте выпить! Напугался так, что год не буду расти! Господи, этого водителя надо арестовать! Господи, как опасно ходить по улицам! Это меня доконало! Больше никогда! Дай мне эту бутылку!

Он наливает стакан доверху, выпивает, и наливает следующий; к Рокки, который разглядывает его с презрением, умоляюще.

Ты ведь это видел, Рокки?

Рокки. Видел что?

Хоуп. Да этот автомобиль, ты глупый итальяшка! Тип за рулём либо пьяный, либо сумасшедший. Он бы меня переехал, если бы я вовремя не отскочил. (Заискивающе.) Давай, Ларри, выпей. Выпьем все. Рокки, можешь курить. Я знаю, ты почти никогда не притрагиваешься к спиртному.

Рокки (с досадой). Ну, на этот раз я притронусь! (Он наливает себе.) Сейчас как напьюсь! А если тебе это не нравится, то ты знаешь, что ты можешь по этому поводу сделать! Мне всё равно очень хочется бросить мою работу. (С отвращением.) Господи, Харри, я думал, у тебя есть хоть какой-то характер! Я поспорил, что у тебя всё получится, и ты покажешь этому отморозку. (Он кивает на Хикки, потом фыркает.) Автомобиль, мать твою! Ты думаешь, ты кого-нибудь этим проведёшь? Там не было никакого автомобиля! Ты просто струсил!

Хоуп (слабо). Я думаю, я лучше знаю! Он меня чуть не убил!

Хикки (подходит к бару между ним и Ларри и кладёт ему руку на плечо, мягко). Ну-ну, хозяин. Не глупи. Ты выдержал испытание. Теперь ты избавился от всего этого иллюзорного хлама. Ты знаешь что ты больше в это не веришь.

Хоуп (умоляюще взывает к Ларри). Ларри, ты же это видел, правда? Выпей! Выпей ещё стакан! Сколько захочешь! Давайте все здорово напьёмся как раньше! Ты ведь видел этот автомобиль, правда ведь?

Ларри (с состраданием, избегая его взгляда). Конечно, я его видел, Харри. Ты еле спасся. Ей-богу, я подумал, тебе — конец!

Хикки (набрасывается на него со вспышкой искреннего негодования). Какого чёрта? Что с тобой, Ларри? Я же тебе говорил о неправильной жалости. Оставь Харри в покое! Ты так себя ведёшь, как будто я пытался ему навредить! Моему самому старому другу! За какого же паршивца ты меня принимаешь? Нет ничего, что я бы не сделал для Харри, и он это знает! Всё, что я хотел сделать, это помочь ему, чтобы он, наконец, смог примириться с самим собой до конца своих дней! И если ты просто немножко подождёшь, ты увидишь, что это именно то, чего я добился! (Он поворачивается к Хоупу и хлопает его по плечу, уговаривающе.) Ну-ну, хозяин. Зачем упрямиться, когда всё уже позади? Брось ты этот призрачный автомобиль.

Хоуп (начиная падать духом, тупо). Да, какой смысл — теперь? Всё враньё! Не было никакого автомобиля. Но, господи, что-то меня переехало! Должно быть, это был я сам. (Он выдавливает из себя слабую улыбку, затем устало.) Думаю, мне лучше присесть. Чувствую себя измученным. Как труп.

Он берёт бутылку и стакан со стойки, идёт к первому столику и тяжело опускается на стул, обращенный влево-вперёд. Его рука дрожит и, не рассчитав, он ставит бутылку на стол с дребезжанием, которое будит Хьюго. Хьюго поднимает голову и моргает на него сквозь свои толстые очки. Хоуп обращается к нему унылым, безразличным тоном.