Лично я убежден, что сегодня, то, что определяет стиль жизни, достаток или влияние – это мотивация. Если я хочу достичь своих целей, то я вкладываю в работу всю свою душу. И когда я делаю это, я воодушевлен. И моё воодушевление – это самый ценный товар, который я могу продать на рынке труда. Не кадры решают всё – мотивация решает всё. А если выразиться точнее, мотивированные кадры решают всё. Либо я прилагаю своё сердце к тому, что я делаю, либо мне будет очень трудно двигаться навстречу своей цели. Ведь как сказал один мудрый человек: «На полпути между болотом моей реальности и сверкающей горою моей мечты, лежит маленькая и убогая деревушка под названием «Компромисс». Большинство людей не добираются до горы, они проводят всю оставшуюся жизнь в этой деревушке.
ИНВЕСТИЦИОННАЯ БЛИЗОРУКОСТЬ
Трудно сказать, кто впервые ввёл термин «Инвестиционная близорукость», но мне как человеку с детства, носящему очки, он вполне понятен. Что такое близорукость, я знаю, не понаслышке. Итак, инвестиционная близорукость это: психологическая неспособность реально оценивать риски и привлекательность инвестиционных, или бизнес проектов, рассчитанных на долгие сроки. Другими словами, это неспособность видеть ту прибыль и выгоду, которые находятся на отдалённом расстоянии. Как при обычной близорукости, так и при финансовой, человек плохо видит вдалеке. Носители постсоветской парадигмы с огромным недоверием относятся к любым долгосрочным финансовым вложениям. Долгосрочные инвестиции в бизнес, вообще не рассматриваются, и на то есть веские причины.
Такая сверхосторожность, порождена горькой памятью о безответственных действиях государства в прошлом. Постсоветский человек слишком хорошо помнит девальвации, кризисы и дефолты, вследствие которых он терял деньги. В прошлом, обжегшись на молоке, он дуют на воду. При виде любых долгосрочных бизнес проектов, он инстинктивно сжимается и отрицательно качает головой. Он тут же вспоминает все девальвации и кризисы, и его охватывает ужас. Он принимает эмоциональное решение там, где нужен анализ и холодный расчёт. Он вообще не хочет играть в эти игры, потому что смертельно боится проиграть. Поэтому он вообще не вступает в игру. Он не инвестирует, не вкладывает, и естественно, проигрывает. Максимум на что хватит, такого суперосторожного инвестора, это просто откладывать деньги на чёрный день.
Откуда берётся такая сверхосторожность? Всё дело в том, что человек постсоветский, переносит невменяемость родного государства на принципы инвестирования вообще. Он уверен, что его хотят обманывать везде и всюду, что финансовые институты нечестны все до единого. Все банки, страховые компании и инвестиционные фонды просто сговорились, чтобы ободрать его как липку, и лишить последних денег. На возражения он не реагирует. Можно буквально завалить его информацией, о страховых компаниях с двухсотлетней историей, о банках, основанных тогда, когда Наполеон бежал из России, о сетевых компаниях, разменявших пятый десяток.
Можно взахлёб рассказывать о том, как честно и безукоризненно они исполняют свои обязательства на протяжении десятилетий. Но он не воспринимает информацию, и не хочет её анализировать. А завтра в жёлтой газетенке он с удовлетворением прочтет статью о мировом финансовом кризисе, и скажет, что надежды нет. Или с удовольствием посмотрит по телевизору интервью с очередным неудачником, подумает: как хорошо, что у меня есть работа и банкротство мне не грозит… Что ж, действительно, не имея бизнеса разориться невозможно, зато можно запросто попасть под сокращение штата, но об этом предпочитают не думать.
В большинстве случаев, постсоветский человек с большим недоверием относиться к любым научно-популярным экономическим материалам. Он напрочь отказывается верить, что, если автор достиг успеха, он может передать читающему, хотя бы часть своих знаний. На возражение: ведь он же достиг, наверное, и ты сможешь, если захочешь, тебе возражают: «Автор капиталист, а значит жулик, а еще он вор и эксплуататор». Получается замкнутый круг: носитель постсоветской парадигмы не составляет инвестиционных планов из страха проиграть. Но отсутствие инвестиционных или финансовых планов, ведёт к катастрофе, то есть к бедности. Нет планов – нет действий. Нет действий – нет денег.