Петенька «облачился» в акваланг и дисциплинированно полез в ванну с подсолнечным маслом. В звездолёте стояло несколько таких ванн, на всякий случай.
– Смелее, смелее, – сказал командир девушке. – Масло смягчает перегрузки.
– А я останусь с вами. Я очень крепкий человек, – заявил Саня, становясь рядом с командиром.
– Юнга! Разве вы не знаете из художественной литературы о том, что только командир имеет право на самые сложные трудности? – непреклонно возразил астронавт.
– А я бы так и лежал целую жизнь в подсолнечном масле, – сказал Кузьма простодушно.
– Слушаюсь, командир! – хитро ответил Саня, а сам, вместо того чтобы подчиниться приказу, точно проказливый мальчик, спрятался за спиной Аскольда Витальевича.
И тут начались перегрузки. Сквозь слой прозрачного масла Петенька увидел, как на его дядю принялся давить небесный потолок. Но командир не уступал: он стиснул зубы, побагровел, натужась, упёрся ногами в пол. В его глазах сверкали озорные искры. Петеньке казалось, будто дядя весело шепчет:
«А ну посмотрим, кто кого?»
Он стоял, точно Атлант, и, набычившись, держал на горбу весь небесный свод, пока звездолёт не вышел на орбиту. Когда перегрузки закончились, командир отряхнулся, расправил плечи и позволил выйти из масла.
А с юнгой произошло нечто поразительное. Саня теперь походил на отражение в кривом зеркале, точно угодил в комнату смеха. Он стал низеньким – с табурет, и толстым, с широкими щеками и пухлыми коротенькими ножками. Он прятался за стулом, стесняясь своего вида. Девушка так и покатилась от смеха.
– Ничего нет смешного, – буркнул юнга обиженно.
Астронавт покачал головой и сказал всем в назидание:
– Друзья, теперь вы сами видите, к чему приводит непослушание.
– Я больше не буду, – виновато промолвил Саня, переминаясь на коротеньких ножках.
– Ничего, это дело поправимое, – сказал командир. – А ну-ка, штурман, возьмите юнгу за ноги. Только не перекручивать, это вам не бельё!
Он ухватил Саню за голову, штурман – за ноги, и они принялись растягивать его, упираясь ногами в пол. Но тело юнги поначалу не поддавалось, потому что астронавт всё время перетягивал штурмана. Тогда на помощь штурману пришли Кузьма и девушка. Они взялись за Петенькину талию, силы сторон стали равными, и дело быстро пошло на лад.
– Ещё… немножечко ещё! Ещё раз взяли! – командовал бывалый астронавт и на глаз мерил юнгу.
Распятый Саня смирно глядел в потолок и лишь напомнил однажды:
– Э-э, не очень-то увлекайтесь! Как бы я не стал похож на восьмёрку.
Когда юнгу поставили на ноги, то оказалось, что его друзья чуточку перестарались и юнга прибавил в росте на целых восемнадцать миллиметров! Его спасители не знали, куда деть глаза, до того им было неловко перед Саней. Даже железный командир и тот обескураженно приговаривал: «Эка, брат…»
– Да вы не расстраивайтесь! – воскликнул добрый Саня. – Ну подумаешь, вернёмся домой – займусь баскетболом. Пам! – И он изобразил бросок мяча по корзине.
– А где же Мяука? Куда он пропал? – спохватилась девушка.
«Мрр», – небрежно ответил Мяука.
Он превратился в плоский мохнатый коврик и лежал на прежнем месте, рядом с табуретом астронавта. Новое состояние ничуть его не озаботило. Нос у Мяуки стал розовым после сна.
– Не огорчайтесь, – сказал командир хозяйке кота. – Это бывает. Мы посадим вас на первый встречный корабль, и, когда начнётся спуск, поставьте кота на задние лапы. Те же перегрузки и подровняют вашего Мяуку.
– А я не хочу на встречный корабль, тем более первый. Мне с вами интересно, вот! И Мяука не хочет. И так он даже красивее, – заупрямилась девушка.
– Командир, а может, их оставить, а? Такая уж у нас будет весёлая компания, командир, – замолвил своё словечко добрейший Саня: он уже простил девушке её обидный смех.
Теперь подошла очередь Петеньки. Девушка обратила к нему умоляющий взор, и штурман погрузился в глубокое раздумье. Что-то подсказывало ему: мол, девушка и кот ещё пригодятся им в путешествии, и всё же он не мог прийти к определённому выводу.
– Дома-то небось ждут её к обеду. Сидят за столом, не приступают, поди… И вообще, если ты собрался в иную галактику, поставь в известность родителей. Дескать, не ждите к обеду или ужину – словом, начинайте без меня! – строго сказал командир.
– У меня летние каникулы, – прошептала случайная гостья, обводя экипаж ну таким уж просительным взглядом, и свои самые большие надежды она почему-то возложила на Петеньку, хотя он был всего лишь штурманом корабля.