От одной только мысли, что от него хотят, чтобы он встал, негуна перекосило.
– Ой, никто не погиб! И мор тут ни при чём. Просто всем лень. Понимаете, лень! Ой, не вынуждайте меня разговаривать… Я нахожусь в неге. Ой, неужели это не ясно? – простонал этот лентяй, ворочаясь в кресле.
– Наши друзья попали в беду! И если вы настоящий мужчина, вам сейчас же станет совестно, – сказал командир, привыкший говорить правду в глаза; он отступил на шаг и сурово посмотрел сверху вниз на лентяя.
– Помощь несчастным – святое дело, – пробормотал негун. – Но ещё лучше нежиться вот так, ни о чём не думая. – И он осторожно, стараясь не допускать лишних и резких движений, смежил веки.
– Он циник, товарищ командир! Вы циник! Слышите? Отъявленный циник! – выкрикнул Петенька, указывая на негуна перстом, и невольно зажмурил глаза.
Ему казалось, что после такого неслыханного обвинения что-то произойдёт, ударит молния, разверзнется земля, а несчастный негун начнёт рвать на себе волосы и кататься в ногах, умоляя снять тягчайшее обвинение, и ему заранее стало жалко негуна, он готов был забрать своё слово назад.
Но в комнате светило солнышко, стояла безмятежная тишина, и Петенька открыл глаза. Вначале один, за ним второй. Увидел непроницаемое лицо командира и негуна в прежней покойной позиции.
– Пусть я циник, не настоящий мужчина, пусть! Зато я всегда в неге, – сладко прошептал негун, ёжась от приятного озноба.
– Нет, я бы не взял его в экипаж, – твёрдо объявил командир. – Но посмотрим, что скажет президент страны, где могут жить вот такие лентяи.
Резиденцию президента они отыскивали долго, блуждая по безлюдному городу, и, уже устав, случайно наткнулись на треснувшую табличку, висевшую на одиноком гвозде. По дороге в президентский кабинет они миновали зал заседаний парламента. Дебаты, вероятно, находились в самом разгаре, потому что все места были заняты. Депутаты дремали, временами блаженно причмокивали, а оратор перевесился через край трибуны и бессмысленно разглядывал пол, водя тоненьким, почти прозрачным пальчиком по извилистым трещинам на бортах трибуны.
У входа в президентский кабинет стоял, привалившись к косяку, высокий, худой секретарь. Он бессильно шевельнул нижней губой, вознамерившись что-то спросить, но у него не хватило воли, и он умиротворённо застыл у своего косяка.
Сам президент лежал на просторном столе, расслабленно разметав руки и ноги, и смотрел в потолок. Он был неимоверно тощ, крылья его грудной клетки проглядывали даже через сюртук.
– Мы к вам, президент! – объявил командир официально.
– А? – откликнулся глава страны, даже не удосужив их взглядом.
– Мы к вам по важному межпланетному вопросу, – повторил командир, сохраняя достоинство. – Перед вами командир и штурман звездолёта «Искатель», приписанного к Солнечной системе.
Это прозвучало настолько внушительно, что Петенька поправил очки и приосанился, а президент невольно начал думать.
– Ну что там у вас? Валяйте, ребята! – прошептал он с весёлым отчаянием. – Так и быть, потяну эту лямку.
Командир посвятил президента в суть событий присущим ему сжатым и точным языком.
– Да, да, это ужасно! Возмутительно! Эти хватуны подлинные разбойники и наши вечные враги, – сказал президент, закатывая глаза. – Уж я-то мог бы вам порассказать… Им даже не лень шевелиться, всё бы они бегали и бегали… Но когда-нибудь в другое время.
– Вы порядочный человек, сразу видно, – горячо вмешался Петенька.
– Да, я порядочный, – подумав, согласился президент. – Я никому не делаю вреда. И вообще мы хороший, незлобивый народ, если уж говорить откровенно. И очень любим справедливость.
– Именно поэтому мы должны объединить усилия и действовать сообща, – заявил командир, направляясь к карте обеих планет.
– Э, только не действовать, – поспешно возразил президент и с неожиданной живостью повернулся на бок. – Сочувствие – пожалуйста. Но основа нашей политики, и внутренней и внешней, – нега. Вот так приблизительно, – пояснил президент и подпёр голову ладонью. – Ещё бы чашечку кофе и хотя бы крошечный бутерброд для полного кайфа. Эй, бутерброд и кофе! Впрочем, никто не пойдёт, это я, знаете, в шутку.
– Вы же проголодались, – сказал сердобольный Петенька. – Я сбегаю в звездолёт и принесу.
– Спасибо, спасибо, – растроганно сказал президент. – Но это ни к чему. Утром я уже подвигал челюстями. Вы хотите слишком многого – чтобы я двигал ещё и днём.
Астронавт покачал головой и сказал: