– Спасибо! Спасибо! Я сразу понял это, – с чувством ответил Егор.
Они обошли вокруг стола и крепко пожали друг другу руки, а затем Егор, к великому удовольствию экипажа, с удвоенными силами набросился на кашу и мигом уничтожил ее.
– Вы не ошиблись? Планету действительно зовут Алоей? Я знаю весь космос, но что-то о такой планете не слыхал, – сказал командир Егору, когда тот опустошил тарелку.
– Мне это давно известно. То, что вы объездили все пространство. То есть не так уж давно… В общем, как только я увидел вас, так сразу понял, что вы побывали везде. Я так себе и сказал: «Егор, вот человек, который знает Вселенную не меньше Аскольда Витальевича. Как бы это не был он сам, собственной персоной». Но нет ничего удивительного в том, что именно об Алое вы слышите в первый раз. Она появилась недавно, из густой туманности, – ответил Егор, облизывая ложку.
– Все ясно, – сообщил Петенька. – В туманность залетел шальной метеорит и взбил ее, точно масло.
– Совершенно верно! Я покажу вам дорогу. Отлично помню, что нужно сразу вперед и потом налево, – заявил Егор, вытирая рот и становясь у пульта.
После завтрака юнга вернулся на вахту, и «Искатель» стартовал с астероида. Направленный точной рукой командира, он устремился к планете Алоя. Механик Кузьма любовно хлопотал около двигателей, ходил с промасленной тряпочкой, и двигатели звездолета добродушно гудели.
В кают-компании было тепло и уютно. Отъевшийся Егор развалился в кресле в качестве пассажира и повествовал Марине и Петеньке о своей бурной жизни. Приключения следовали одно за другим, одно необычайнее другого. Рассказывать Егор был мастер, но по временам нет-нет да и проглядывал в нем большой хвастунишка. Командир сидел за пультом, поигрывая на клавишах, вполуха прислушивался к рассказам Егора и снисходительно усмехался, когда тот терял чувство меры.
Егор обращался главным образом к Марине, из кожи лез, стараясь произвести на нее впечатление, и он достиг своего понемногу. Марина смотрела на него во все глаза, качала головой, приговаривала:
– Ах, какой вы смелый!.. Ах, какой вы находчивый!..
– Да что вы, какой я смелый, – возражал Егор, опуская глаза застенчиво. – Это еще пустяки! Был случай похлеще этого…
И он принимался за новую сверхудивительную историю.
Петенька, сидевший сбоку, вдруг почувствовал в сердце легкий укол. Он вдруг обнаружил, что маневры Егора вокруг Марины и ее ответное восхищение ему почему-то не по душе. «Как тебе не стыдно! – упрекнул себя Петенька, краснея. – Твое-то какое дело? Ведь ты любишь Самую Совершенную, и Марина тебе только товарищ. Такой же, как Саня. И может, она уже любит Егора. Может, они поженятся и у них будут дети, которые потом пойдут в школу. И пусть тебе станет стыдно».
Так пожурил себя Петенька. И чтобы загладить свою тайную вину перед Егором, он начал слушать его еще внимательнее. Идиллия в кают-компании была восстановлена. – Только Мяука беспокойно ворочался в углу.
Ему снились собаки.
А на носу корабля завершал свое дежурство Саня. Он болтал ногами в космосе и распевал во всю Вселенную ломающимся баском:
– Нам нипочем и жар и холод, мы поможем тебе, бедный Егоров друг!
Глава VII,
в которой Петенька сталкивается с явлением, еще не известным науке
– Полундра! – завопил Егор и замолотил кулаком по обшивке звездолета.
Он находился на вахте, хотя пассажиры не имеют никакого права ее нести. И дело не в специальных знаниях; если на то пошло, чем меньше человек разбирается в навигации, тем больше у него шансов впутать свой корабль в какую-нибудь занятную историю. Кстати, здесь и кроется причина запрета, потому что все приключения, происходящие с кораблем, должны по праву принадлежать только членам его экипажа, а вахтенный имеет все основания получить самые сливки, и, как вы догадываетесь, было бы крайне несправедливо, если бы они достались человеку, совершенно постороннему на корабле.
Но Егор долго и горячо умолял своих новых товарищей и в конце концов добился своего. Он вылез на нос звездолета и тут же проявил себя везучим человеком, потому что не прошло и пяти минут, как появилась опасность.
В лоб кораблю очертя голову летела неизвестно откуда взявшаяся комета.
– Караул! Спасайся! – кричал Егор, пытаясь пришпорить звездолет пятками.