— Дно чистое? Там никого нет?
— Посмотрите, прозрачное, как слеза! В воде и правда кто-то есть, но это всего лишь рыбы. Они не должны вас пугать!
Марк снова улыбнулся. Он набрал полные легкие воздуха и сделал выдох, чуть опустив рот в воду.
— Молодец! Все верно! Вдох через открытый рот! Есть только два замечания. Чудесно, что вы можете сделать такой глубокий вдох. Чем глубже вдох, тем лучше вас будет держать вода. Но наполнять легкие на весь объем, отпущенный вам природой, все-таки не нужно. Вы будете чувствовать от этого явный дискомфорт, что помешает движению при плавании. Это понятно? И еще. Попытайтесь опустить все лицо в воду! А лучше всю голову!
— Даже глаза?
— Ну, глаза можете оставить над водой, если сумеете. Но обычно они погружаются вместе с лицом.
Марк засмеялся. От шуток пожилой женщины, от шуток над ним, ему становилось легко и совсем не страшно.
— Хорошо. Я попробую!
— Пробуют колбасу на дегустации! Тут надо сделать и все.
Женщина поправила лямку сдельного купальника в частую клетку и пригладила рукой волосы. Марк и на нее произвел впечатление. Даже у тренера возникли к нему какие-то нежные чувства. Впрочем, больше материнские, чем иные.
— Как хоть зовут то вас, молодой человек?
— Марк!
— Меня — Людмила Леонидовна. Будем знакомы! Ну что же вы? Выполняйте задание!
— Есть выполнять! — снова засмеялся Марк и глубоко вдохнул.
На этот раз ему удалось окунуть в воду лицо, но выдохнуть воздух он не успел. Тут же закинул голову вверх, как будто море подогрели до 100 градусов, а его не предупредили. Выдох он сделал уже над водой. Сердце быстро забилось, глаза расширились. Под водой Марк увидел маленьких голых девочек, которые все уменьшались и уменьшались, тонули и тонули, долго, неимоверно долго тонули. Возможно ли за доли секунды рассмотреть детей и пронаблюдать за их движением? Мозг работал как во сне — быстро выдал все, как ему показалось, необходимое и отключился.
Когда Марк пришел в себя, Людмила Леонидовна посмотрела на него с нескрываемым любопытством и спросила:
— Вы когда-то тонули? Марк, вы боитесь воды! Почему?
— Это долгая история. Ничего страшного. То есть страшного достаточно, конечно, но я смогу!
Марк снова повторил упражнение. Теперь он знал, чего можно ждать и вооружился. Набрал в легкие воздуха, медленно опустил голову в воду и спокойно выдохнул. Все время под водой он думал о словах его первого тренера по плаванию «это всего лишь рыбы. Они не должны вас пугать!»
И, правда, девочки тут же превратились в мелких рыбешек и стаей уплыли прочь. С рыбами Марк давно подружился и скучал по ним, как скучает мать по сыну, служащему в армии, ну или чуть меньше.
Марк встал, вытирая лицо руками. Он возвышался своей огромной фигурой над маленькой хрупкой пожилой женщиной, которая никогда не боялась нырять под воду и плыть длинные дистанции на открытой воде. Он такой большой, сильный, молодой…
— Я так хочу научиться хорошо плавать, — тихо сказал Марк.
— Давайте для начала научимся не тонуть! Отдохните. Не нужно торопиться. Если пожелаете, я приду сюда в удобное для вас время и помогу вам. Я — старая кочерыжка, но кое-что я делаю лучше многих.
— Я буду очень признателен, если вы поможете мне! Вы уже помогли мне! Спасибо! Я здесь каждый день с утра. Буду рад! Буду рад. И, для старой кочерыжки, вы отлично выглядите. Не каждая молодая женщина имеет такую идеальную фигуру.
Их встречи стали регулярными и систематичными, что давало быстрые результаты. Марк вскоре, набрав воздух, лежал на воде звездочкой, легко опускал голову в воду, учил движения необходимые для плавания, а главное, радовался, как маленький, что вода перестает быть его врагом.
Вытряхнув пляжный песок из сандалий, Марк надел рюкзак на одно плечо и поднялся по лестнице на променад. Чтобы оказаться в городе, нужно было пройти вдоль длинной и высокой стены, удерживающей берег. Эта стена, серая и мрачная, портила вид всей Набережной. На ней то и дело возникали надписи разного содержания и граффити. Каждый второй вторник месяца к стене направлялись три маляра, которые каждый второй вторник месяца закрашивали все рисунки и фразы серой краской.
Три маляра с тремя разноцветными ведрами серой краски и тремя валиками на длинных разноцветных палках давно стали местной достопримечательностью. Их выход по вторникам фотографировали, снимали на камеры, будто смену караула у стен Кремля или возле Букингемского дворца. Туристы, которые приезжали отдыхать на море, старались так запланировать даты, чтобы непременно включить в отдых второй вторник месяца. Зрелище было забавным и в тоже время торжественным. Маляры исполняли под веселую песенку нехитрый танец, после которого синхронно в определенном строго установленным порядке проходились валиками по нижней части стены. Затем один из маляров делал сальто назад, поражая зрителей акробатическими умениями, а двое других приносили лестницу, покраска с высоты которой, выглядела еще более впечатляющей.
Все омрачалось лишь содержанием надписей на стене, иной раз таких, что детям показывать нельзя, да и взрослым смотреть стыдно. И, пожалуй, запахом краски. Горожане давно думали, как бы изменить ситуацию, не лишив при этом маляров работы, а туристов удовольствия. Но ничего дельного предложить не могли.
Три колоритных дядьки нравились абсолютно всем. Даже коренные жители, которые в течении уже лет десяти (а то и больше) из года в год каждый месяц наблюдали за этим шествием, приходили сюда к десяти часам утра, иногда отпрашиваясь с работы. У местных давно появился своего рода фразеологизм «отпросился во вторник к десяти» обозначающий прогул рабочего времени или весомое опоздание без уважительной причины.
До второго вторника месяца оставалось всего несколько дней, а стена уже сейчас кишела картинками и буквами, неумело собранными в слова и предложения вместе с орфографическими ошибками.
Надписи притягивают. Мало, кто из людей, умеющих читать, не обращает внимание на вывески, рекламные щиты, всевозможные баннеры и крупные объявления. Психотерапевт был тем редким человеком, который прошел вдоль всей стены и даже не взглянул на нее. Он смотрел на море. Вода была главным объектом его внимания. Вода занимала его мысли, будоражила воображение.
«Я уплыву далеко от берега. Я буду плыть и наслаждаться, как настоящий пловец. Нет я буду плыть, как плывет рыба. Так, как будто вода — моя естественная среда обитания!»
Недалеко от входа в парк Марк заметил молодую женщину. Он остановился. В этой незнакомке было что-то особенное, притягивающее. Нежно-голубое платье с цветами, босоножки на тоненьком каблучке, распущенные мягкие волосы, соломенная шляпка, изящные солнечные очки и что-то еще, манящее медведя, как сладкий с горчинкой васильковый мед. Море в одно мгновение перестало интересовать Марка. Он нашел нечто более занимательное.
— Извините! — Марк окликнул незнакомку, не успев сообразить, что же сказать.
Она обернулась, но посмотрела на него лишь вскользь.
— Хм, простите! — скомкал слова большой неуклюжий медведь. — Вы не могли бы…
— Не могли бы что? Я ничего не покупаю на улице, не беру рекламу и не даю указания, как куда пройти. Извините, — женщина по прежнему не смотрела на Марка. Она следила за собакой, которая брала апорт.
Марк подошел ближе. Нежные нотки цветочных духов дотронулись его носа и тут же — кончиков губ, медленно приподняв их.
Каждый день, выходя на улицу молодая женщина выбирала что и как одеть, долго стояла перед зеркалом и все ради встречи, роковой встречи. Хорошо выглядеть и ждать чего-то необычного вошло в привычку, затмевающую саму цель. Бывало, что она отзывалась на подобные «извините» в ожидании знакомства, радостно, приветливо, как собачка виляющая хвостом, отвечала окликнувшему ее мужчине, а оказывалось, что тот интересовался породой ее пса или узнавал, как пройти на пляж. Как-то раз симпатичный прохожий спросил ее имя, и она назвала. Да только он не представился, а пригласил ее, по имени, в стоматологическую клинику, листовки которой он и распространял. Было, конечно, и несколько случаев так называемых «курортных романов», которых женщина боялась больше всего. Общение с приезжими она всячески избегала.