Обычно в операционных бывает болтовня. Шутки, обсуждение важных событий в жизни под негромкую музыку. В конце концов, много часов стоять на ногах в полном молчании изо дня в день невозможно. Но на этой операции (моей первой самостоятельной) все молчали. Я сосредоточилась, слишком нервничала, чтобы обсуждать что-то еще.
Небольшое отверстие и увеличение в артерии с помощью перфоратора, подхват через пять миллиметров. Затем соединение подвздошной вены с почечной движением изнутри. Важно протянуть почечную артерию вниз к подвздошной — опасный момент, зафиксировать несколькими узлами. Снова сшивание изнутри. Самое сложное сшить, аккуратно охватывая все слои артерий, чтобы не образовалось лоскутов. Действие за действием. Я чувствовала, как от сосредоточенности капли пота выступают на лбу.
Все. Готово.
Мой момент истины.
Я все сделала правильно?
Катя не спеша сняла зажимы. Команда уставилась на только что пересаженную почку.
— Не розовеет, — пошептала она, почти неслышно.
И я физически ощутила, как бледнею.
Я же говорила.
Рано мне.
У меня недостаточно опыта.
Я виновата!
Так виновата…
Бросила взгляд на ширму.
Он умрет из-за меня, так как я не справилась.
Соберись.
Надо дышать, нужно собраться, Милена! Соберись. Аккуратно, немного подвинула пальцем почку внутрь. Чуть ли не сжала в дрожащих пальцах, взмолилась про себя «Ом мани падме хум» и снова замерла. Взяла пациента за запястье, посмотрела в сторону, где лежала голова. Команда задержала дыхание.
— Ну, давай же, почка есть. Живи.
Несколько мучительных секунд ожидания.
Пересажанная почка зарозовела.
По операционной пронесся общий вздох облегчения. Через пару минут та уже брызгала мочой. Теперь главное не спешить. Я и команда, воодушевившись победой, продолжили работать дальше.
— Ну что, вешаем на счастье? — усмехнулась Катя.
Чем только ни занимаются медики на досуге. Кате нравилось делать крошечные узлы счастья, именуемые в народе узлом бесконечности, в пять миллиметров из проленовых нитей, не растворяющихся в теле. Так что, посмотрев на команду, я улыбнулась глазами и кивнула.
— Ну, мистер супер-звезда, будем надеяться, она принесет вам счастье, — сообщила Катя, подцепляя на внешней стороне мистический узел, повторяющий многократную восьмерку и несущий владельцу процветание и счастье. Затем, внеся свой вклад, хихикнула. — Шалость удалась.
Сейчас требовалось все просушить. Вшить в мочевой пузырь мочеточник через стент и повторить все по-новой уже со второй почкой. Затем закрыть мышечный слой, фасцию и ничего не повредить.
Когда я вышла из операционной, чувство усталости от ответственности валило с ног. Но именно за эти моменты я люблю выбранную профессию. Погибшая девушка подарила жизнь, реципиент получил второй шанс, а я не облажалась. Какое облегчение не нести груза вины за чью-то оборванную жизнь.
Уже в душе, раздеваясь, я устало и бессмысленно уставилась на кровь. Пару секунд рассматривала багровость пятен. Понимая, как странно волнуюсь. Необоснованно, сильно и, что самое ужасное, знакомо. Чувство щемящей тоски, тяжести внизу живота, чувствительность кожи неотвратимо распирали тело изнутри. Как давно я не была в Новосибирске? Месяцев пятнадцать? Мне придется уехать. Обреченный вздох вырвался из груди, пока я медленно отвела руку и бросила одежду в контейнер. Сегодня нужно заполнить тонну бумаг. На вечер назначена операция, ассистирование у Батыра Хазановича по соединению печеночного протока и тощей кишки, чтобы обеспечить отхождение желчи. Опять отделить и перешить. У нас будет только один шанс сделать все верно. Блаженно работать под чьей-то ответственностью, разница колоссальная. Тогда я и проверю, пора или не пора.
Может снова отложить? Сны, конечно, приходят, но я каждый раз надеюсь на больший срок. Значительный ли грех измена мужу? Значительный. Но сегодня я спасла жизнь человеку. Считается ли это? Не чудо ли — пересадить почку от мертвого человека живому, и та оживет, обрастет кровеносными сосудами и подарит годы жизни. Любая жизнь стоит того. Наверное, все-таки стоит заказать билет.