«Значит, я ему одноклассница, — подумала Ника. — Ну-ну».
— Очень приятно, Ника и Ское, — улыбнулась мама. — Очень приятно, Павел! А я Марина.
— Марина Алексеевна, — поправил Вадим, нахмурив брови.
— Чем это вы занимаетесь? — поинтересовалась Марина Алексеевна.
— Прогонкой сценария к новому фильму, — ответил Ское.
— Как интересно! Вы, значит, снова фильм снимаете? «Корабль на крыше» я видела. Молодец, Ское, мне очень понравилось, — она кокетливо улыбнулась мальчику. Тот вежливо поблагодарил в ответ.
— Почему только Ское молодец? — встрял Вадим. — А снимал кто?
— Ты тоже молодец, Вадим, — мать погладила сына по руке.
— Не тоже, — буркнул он в ответ. — И вообще, нам некогда, — и скрылся в комнате.
— Ревнивец, — заметила Марина Алексеевна и взялась за ручку двери гостиной. — Не буду вам мешать, занимайтесь.
Ребята вернулись в комнату Вадима. Тот уже развалился на диване, скрестив руки на груди.
— Ну что, кажется, мы не ошиблись с Павлом! — заявил Ское, похлопав по плечу мальчика. Тот заулыбался.
— А я? — взбеленился Вадим. — Я что, пустое место? Кто гениально сыграл мать, а? Кто?
— Ты, конечно ты, — улыбнулся Ское. — Вот и сыграешь ее в фильме.
— Чего?! — Вадим резко сел на диване.
— Шучу, — успокоил его друг. — Но мать найти надо. Обязательно надо.
22
Воздух за окном посинел. Луна повисла тонкой бровью.
— Что-то мы засиделись. Тебя не потеряют, малец? — спохватился Вадим.
— Я не малец, — гордо ответил Паша. Он сидел на полу, прислонившись спиной к стене. — Детское время.
— Вот именно, детское. Поэтому и спрашиваю, — усмехнулся Вадим.
— Давайте собираться, — предложил Ское, и ребята повставали с мест. — Вадим, проводи Пашу до дома.
— Не надо меня провожать, — набычился мальчик. — Сам дойду.
— Проводи его, — повторил Ское.
— А почему я? Ты проводи. У меня девушка есть, между прочим.
— Не девушка, а одноклассница, — вставила Ника.
— Проводи Пашу, это мое распоряжение как режиссера, — настаивал Ское.
— То есть ты будешь прогуливаться с моей девушкой, пока я, как нянечка, веду малышню домой?! — вспыхнул Вадим.
— Да, примерно так, — усмехнулся Ское.
— Не с девушкой, а с одноклассницей, — повторила свою реплику Ника, но на нее опять никто не обратил внимания.
— Обоснуй, — Вадим двинулся на Ское.
— У тебя теперь есть сын, — с улыбкой сказал тот, глядя в свирепое лицо друга. — Просто сделай, как я прошу.
— Не быкуй, Вадим. Ничего с твоей девчонкой не случится, — серьезно проговорил Паша, и Вадим уставился на него ошарашенно. Ское и Ника рассмеялись находчивости мальчика.
— Ладно, — процедил Вадим. — Пошли, мелкий.
— Зови меня просто — Павел Александрович, — снова нашелся тот.
23
Зеркало дня разбилось и разбросало свои осколки по черному небу. Фонари оранжево очерчивали две тени — мальчика и девочки. Тени двоились и вращались, следуя за каждым проплывающим мимо фонарем. Ребята зашли в арку, ведущую во двор Ники, и тени спрятались на несколько мгновений в темной ее пасти, а потом появились снова в обрамлении белого света прожекторов, установленных во дворе.
Ника присела на качели. Ское стал рядом. Девочка легонько оттолкнулась ногой, вызвав жалобный писк качелей, будто тем было больно от этого движения.
— А зачем ты отправил Вадима с Пашей? — тихо спросила Ника. Ское стоял, уперев плечо в зеленую облупившуюся стойку качелей. Его тень смешивалась с угловатой тенью этой длиннопалой громилы, словно он ее причудливая часть.
— Им будет полезно пообщаться друг с другом, — ответил Ское.
— Почему ты так думаешь?
— Они похожи с Вадимом.
Ребята немного помолчали.
— В детстве я любила качаться на качелях, — проговорила Ника. Она посмотрела на свои окна. В одном свет. В кухне. Ское проследил за ее взглядом.
— Тебе от мамы не попадет, что поздно возвращаешься?
— Не знаю, — пожала плечами, — попадет, наверное, — грустно сказала она. — Ну и ладно.
После недолгой паузы, во время которой каждый думал о своем, Ское тихо спросил:
— А сейчас не любишь?
— Кого? — испуганно переспросила Ника.
— Качаться.
— Нет. В детстве был мальчик, Коля. Он тоже любил, мы выходили вместе и качались до упаду. Он говорил, что любит качели, конфеты и меня. Это смешно, да? — Ника подняла глаза на Ское. Лица она не видела, фонарь светил из-за его спины.