— Хочешь, я тебе кое-что покажу?
— Голый ты меня не интересуешь! — заверила его, делая шаг назад.
— Ну точно балда. Место. Тут недалеко! — махнул рукой в сторону.
Медлить нельзя — кивнула. Митя не с первого раза, но смог завести ржавого монстра. Легко перекинув ногу, села сзади, обхватив руками названного брата. И без зазрения совести мы умчались на коне в закат.
3
Митя петлял, уводил нас по темным дорогам так, чтобы соседи или знакомые не так быстро поняли кто на ночь глядя, оседлал мотоцикл, да еще и такой шумный.
«Главное, чтобы не пожаловались на нас родителям», — волновало меня в те минуты, что от волнения тянулись невыносимо долго, но прошли словно мгновение.
Я старалась прятаться под капюшоном худи, а Митя газовал и заставлял железного коня хрипеть на всю улицу, побуждая людей в домах включать свет и с интересом преодолевая лень топать к окну высматривая: «Кто же этот самый нахал, что беспокоит людей своим драндулетом из прошлого века?».
А это мы!
Выехав за пределы городка, Урал скакал по проселочной дороге, покрытой щебнем. Митя сбавил скорость. Щебенка опасно отскакивала и могла угодить прямо в колесо или чего похуже, а мы планировали возвращаться и так, чтобы проблем не возникло. Совсем.
— Далеко еще? У меня кишки сейчас наружу выпрыгнут, — прокричала прямо в ухо другу.
— Почти приехали.
Сумерки плавно переходили в ночью Митя припарковал старый Урал у дороги. Вокруг был густой лес и ни души.
— Куда ты меня привез? — возмутилась, оглядываясь по сторонам.
— Идем, — протянул он руку, в ответ я сделала шаг назад. — Ты меня боишься? — расстроено спросил, хмуря брови, — не доверяешь?
— Куда ты меня привез?
— Хочу показать… пойдем, — он все еще звал. Ждал.
«Это же Митя! Почему я так напряглась?».
— Да, — делая глубокий вдох, направилась вперед, не зная правильного пути.
— Нет, туда, — указал Митя налево.
По узкой тропе сквозь рощу я шла, часто оглядывалась. Митя шел сзади и улыбался.
— Так куда ты меня привез? — не выдержала и вновь задала тот же вопрос. Уперев руки в боки, остановилась. Ждала ответ.
— Хочешь, чтобы я романтично закрыл тебе глаза? — Митя вскинул хитро брови, растягивая свою фирменную улыбку. Он не делился планом. Ничего не рассказал, кроме как слово «приключение». Он подождал, убедившись в серьезности моих слов, продолжил, — я никогда тебя не обижу, — слишком серьезные слова для шестнадцатилетнего подростка. — Пойдем! — потянул Митя дальше, как ни в чем не бывало. — Я давно хотел показать тебе это место, но не знал, как сюда попасть без родителей.
— Что за место? — все спрашивала и не отступала, оглядывалась, ища подсказки.
— Увидишь.
— А с кем ты был…ну то есть, как ты нашел это место, чтобы это ни было.
Митя улыбнулся. Мой «брат» довольно часто улыбался так будто в его голове каждую минуту созревает новый коварный план по захвату мира, такая вот улыбка. Весьма очаровательная, загадочная, заставляющая лед раскалываться.
— Ревнуешь?
— Что? Нет! — Протянула я, — как ты мог такое подумать?
— Вдруг ты тайно в меня влюблена, — заявил, прикладывая ладонь к сердцу.
— Ты же мой лучший друг, почти брат…фу, как я могу.
— Фу? — мои слова были на грани, от таких заявлений он мог окончательно разочароваться во мне, но Митя только скорчил рожицу продолжая тему, — мы не родственники, так что ничего криминального в этом нет. Не стесняйся своих чувств.
Я замахнулась. Митя получил смачный подзатыльник.
— Ай!
— Я чувствую, что еще парочка таких заявлений и мой друг покинет мою жизнь, — уверенно парировала я.
— Потому что станет твоим парнем?
Новый удар не заставил долго ждать.
— Прекрати меня бить, злобная девчонка, — в его голосе не было злости, Митя расплылся в еще большей улыбке.
— Бьет не значит любит, — читая его ухмылку, предполагая новые заявления от него.
В детском саду если ты только-только замахнулась на мальчишку, все вокруг считали, что ты в него влюбилась. Отрицать не имело смысла. Все либо вам завидовали, либо радовались.
Я быстро считала подобные настроения, и правила игры, старалась не высовываться и быть не заметной для других. А с Митей вдоволь могла выплеснуть всю свою накопившуюся энергию.
Терпеливый он, однако…
В один вечер, кажется нам было по пять, я затеяла потасовку, не сошлись мы характерами, Митю била с определенной частотой подушкой ручной работы, внутри которой были перья. От подушки остались одни лохмотья. Родители больше нас не разнимали, дождались результатов и наказали зачинщика — меня. Я пол ночи собирала все до последнего перышка. А на ночь мама не дала мне временную подушку, замену моей.