Лев Романович вышел на связь через два дня. Голос в телефонной трубке звенел чистой радостью. Мало того, невиданное дело – он предложил Антону не утруждать себя дорогой в «Ариадну» и вызвался приехать сам. Антон не возражал. Угадывалась явная заинтересованность, а стало быть, он трудился не напрасно.
Ульянов прибыл в четыре часа с бутылкой настоящего «Хеннеси» и в сопровождении своего компаньона Ильи Данильца – тридцатилетнего толстячка с узкой, тщательно ухоженной бородкой. Антон пригласил гостей в комнату, в спешном порядке прибранную по такому поводу, принёс три рюмки и кое-какую закуску, найденную в холодильнике.
После первой рюмки, Лев Романович извлёк из папки распечатанный роман и взял вступительное слово. В течение следующих пятнадцати минут Антон прибывал в расслабляющей эйфории, сидя с открытым ртом. Слово «гениально» было самым слабым из услышанных им эпитетов. Роман сразил издателя наповал. И необычным сюжетом и стилем, и достоверностью образов… Никаких штампов, никаких ходульно-картонных персонажей…
Во время преамбулы Данилец разлил по второй рюмке.
– Признаюсь, положа руку на сердце, – продолжал взахлёб Лев Романович, – подобной вещи я не читал лет пять. Это настоящий прорыв в беллетристике. Акунин отдыхает!
Антон начал таять…
– Какая блестящая находка! Я имею в виду мормонов. Откуда вы про них столько знаете?
– В библиотеке нашёл…
– Я был уверен, что вы жили среди них. Настолько убедительно написано. Поздравляю, Антон. Дебют превосходный. Давайте за вас.
За себя Антон выпил с удовольствием. Кое-что из жизни мормонов он действительно вычитал в библиотеке, но в основном, придумал сам. Все равно никто не проверит…
– Есть, правда, одно небольшое замечание, – улыбнулся Лев Романович, поставив рюмку, – даже не замечание, а скорее, предложение… Дело в том, что у героя нет имени.
– Как это нет? – удивился Антон.
– Я имею в виду не фамилию-отчество. У героя должно быть что-то вроде красивого прозвища. В благородном смысле. Особенно, если персонаж сквозной, проходящий через несколько романов. Читатель сразу догадывается о ком идёт речь. Понимаете меня?
– Примерно.
– Возьмите того же Жарова. Куда привлекательней звучит «Вменяемый: ответный удар», нежели «Сергей Васильевич Огородников: ответный удар». С этой точки зрения, не мешало бы и вашему герою придумать что-то звучное. Как вы на это смотрите?
– В принципе, конечно можно, – без особого энтузиазма согласился Антон, вспомнив детство Вменяемого, – но у меня же обычный герой, как мы с вами. У нас же нет никаких прозвищ?
– Это так… Но правда жизни и правда литературы – не одно и тоже.
– Поверьте нашему опыту, – вступил в разговор Данилец, – так будет гораздо лучше. Закон жанра.
– Но придётся многое переделывать…
– Этим займётся Илья и редактор, – кивнул на заместителя Ульянов.
– Нет уж, лучше я сам.
– Как скажете. Главное, придумать звучное имя. У вас нет никаких предложений?
– Пока нет, надо прикинуть.
– Может, «Шмель»? – предложил Данилец.
– Не хватает жёсткости. Шмель – безобидное насекомое – покачал головой Лев Романович…
– Тогда «Шершень». И роман назвать – «Укус шершня». Или «Полет шершня». Шершня ещё нигде не было.
– Да, это лучше. А почему Шершень? Нужна какая-то легенда.
– Какие проблемы? – ответил многоопытный зам, разливая по третьей, – в детстве героя ужалил шершень. Занёс инфекцию. Пацана еле спасли. После чего к нему и прицепилась кличка.
– Как вам? – Ульянов перевёл взгляд на Антона, – по-моему, неплохо. На сюжет это особо не повлияет, зато добавляются яркие краски. Сделаете?
– Попробую, – Антон не стал спорить с авторитетами издательского дела. Возможно, им видней.
– Теперь о наших планах, – Ульянов снова поднял рюмку, – но сперва давайте ещё залп. За будущий успех. А я не сомневаюсь, что он придёт.
Антон окончательно расслабился и третью выпил уже без закуски. Хотя лестные отзывы главного редактора пьянили сильнее, чем фирменный коньяк.
– Планы у нас такие. Первый тираж пятьдесят тысяч.
Антон ахнул… Это супер! Торгуя на лотке, он заглядывал на последнюю страницу книг и имел представления о тиражах. Пять тысяч в их городе считался весьма неплохим. Для Москвы, конечно, пустяк, но у них…
– Для нового автора и первой книги это более чем прилично, – подсказал Данилец.
– Если тираж разойдётся, а я думаю так и будет, – обнадёжил Лев Романович, – мы сделаем допечатку и выпустим покеты[1]. От вас же, Антон, требуется одно – работать дальше.
– Мы много затратим на рекламу, – пояснил Илья, поглаживая бородку, – а рекламировать одну книгу не имеет смысла. Нужна серия, минимум из трех. Вы вполне можете продолжить историю героя.
– Мне опять надо уложиться в месяц?
– Желательно. Пока мы печатаем первую, вы напишите вторую. На старте важно не сбавлять темп. Потом можно передохнуть.
Антон опять представил сумасшедший режим, резь в глазах и боль в спине. Мучения с сюжетными поворотами, метафорами и диалогами. Хотя, с другой стороны, без этого не бывает ни успеха, ни славы. Придётся горбатиться, натирать мозоль на заднице и мозгах.
– Ладно, я попробую.
– Отлично. Теперь об оплате. Договор мы подготовим, но сейчас обговорим принципиальные моменты, – Ульянов полез за пазуху и достал небольшой конверт.
– Здесь аванс, – он передал конверт Антону, – тысяча долларов. Ещё четыре мы заплатим после выхода книги.
Тысяча баксов! У Антона второй раз перехватило дыхание. В библиотеке он заработал бы такие деньги за два года, а то и больше. Бест! Он опьянел окончательно.
– О, простите, а ро… ро… рояль? – Антон решил показать знание темы.
– Какой рояль? – хором спросили Ульянов с замом.
– Ну, это… Процент от тиража.
– Ах роялти… Само собой, если будут допечатки. Десять процентов вас устроит?
Тараконов, кажется, говорил о восьми… Устроит!!!
– Согласен.
Дальше собеседники обсудили сроки, на которые Антон передаёт «Ариадне» права, различные технические моменты и допили коньяк. Антон, как человек малопьющий, ушёл в лёгкие сумерки, затруднявшие ориентирование в пространстве. Илья для полного уюта порадовал парой свежих пошлых анекдотов. Когда, казалось бы, визит подходил к концу, Лев Романович внимательно посмотрел на Антона.
– Я хотел бы предложить вам ещё кое-что…
– Слушаю.
Лев Романович переглянулся с Ильёй, выдержал небольшую паузу, словно собираясь с мыслями.
– Попрошу не удивляться, Антон… Я постараюсь объяснить… Вы, наверное, в курсе, что сейчас очень популярны книги, написанные женщинами. Маринина, Донцова, Устинова…
– Да, в курсе.
– Возможно, это мода, как в своё время была мода на жёсткие детективы… Но так или иначе, мы, издатели, должны прислушиваться к желаниям публики. Это законы коммерции, никуда не деться. Лично я не всегда их одобряю. Знаете, что говорили английские книгоиздатели? На рыночной площади трава не растёт. Абсолютно поддерживаю, но бизнес есть бизнес…
– Любишь мелодраму – полюби и рекламу, – добавил Данилец.
– И что?
– Согласитесь – тираж в пятьдесят тысяч, это не пять тысяч… Его ещё надо продать. Оптовикам весьма трудно доказать, что вещь гениальная. Их больше устраивает автор модный и раскрученный. Вы пока ни тот, ни другой… Одним словом, мы предлагаем вам воспользоваться псевдонимом…
«Ага, Матвей не врал… Начались игрища».
– И не просто псевдонимом… А женским псевдонимом.
Лев Романович придал своему лицу выражение «Сам не хочу, а что делать»?