Сон? Да он же реальнее самой реальности! Нет, это не может быть сном.
– Может. Я создал его специально для вас. Не верите? – незнакомец уловил недоверие детектива. – Ну что ж, придется доказать.
Незнакомец, не вставая со стула, взмахнул рукой, и мир вокруг покачнулся, потек, как выплеснутая на холст краска, обесцветился, закружился в водовороте, разрывая на части комнату, наполняя пространство звоном и едва уловимой музыкой. Это волшебное представление продолжалось еще несколько мгновений, затем вдруг все вокруг ускорилось, свернулось в клубок, скукожилось и исчезло в сжатом грязном кулаке незнакомца.
– Видите – это всего лишь сон.
Действительно, это сон. Вероятно, новомодное осознанное сновидение, которое умеют создавать единицы продавцов снов, и которое создает полную иллюзию реальности. Теперь не могло быть сомнений.
– Хорошо, это сон. Но первый мой вопрос остается в силе – кто вы?
Губы незнакомца скривились в улыбке.
– Это не так важно. Важно лишь то, что я хочу рассказать вам.
– Какой смысл мне слушать незнакомца, да еще имеющего такой, э-э-э, непрезентабельный вид. Я уже сомневаюсь, что этот сон будет мне интересен, и скорее соглашусь, что все еще нахожусь под действием яда и брежу.
– Если дело только за видом, тогда… – с этими словами фигура незнакомца расплылась, а через секунду он уже сидел совершенно чистый, в черном смокинге и цилиндре, в одной руке держал дорогую трубку, а другой опирался на трость с набалдашником в виде птичьего черепа с длинным клювом. Теперь это был настоящий аристократ, которому не хватало только монокля. – Такой вид вас устроит?
– Вполне…
– А что касается яда, то примите мои извинения – это я виноват, что вас пришлось слегка отравить, иначе дело могло кончиться плохо.
– Плохо? Я не смог остановить смерть мэра – куда уж хуже?
– Эту смерть никто не смог бы остановить. Ни Бог, ни Дьявол, ни даже я. А вам этого тем более не было дано. Мэр был обречен, поверьте мне.
– Я не могу верить тому, кто не назвал своего имени.
– Можете, еще как можете.
Воцарилась тишина. Совершенно мертвая, будто за окном квартиры не существовало города, а в доме – других жильцов. Эта тишина давила на уши и требовала продолжения разговора.
– И… И если вы не хотите называться, то зачем вы пришли ко мне?
– Это очень правильный вопрос! – Незнакомец проворно встал со стула, прошелся по комнате, пыхтя трубкой, затем остановился напротив детектива, посмотрев ему прямо в глаза. – Я здесь потому, что вы, мистер Джонсон, единственный, кто не верит в естественные причины смерти всех этих людей. – с этими словами по комнате поплыли картины с изображением лиц умерших во сне миллионеров, застывших в предсмертной агонии.
Джонсон не удивился. Получив конверт от незнакомки, он ожидал чего-то подобного.
– Вы их убили?
– О, нет! Они сами себя убили!
– Они умерли во сне, который создали вы. Значит, смерть всех этих людей – на вашей совести.
– Совести? Моя совесть чиста – я не стоял за спинами этих людей, не стрелял в них, не топил, не закапывал живьем под землю и не скармливал их останки собакам. Все это с собой они сотворили сами. Хотя, признаться, без моих снов они не смогли бы этого сделать. Но я был не убийцей, а всего лишь инструментом.
– Вы – убийца, и вы – нездоровы. И как всякий душевнобольной отрицаете свою вину. Еще скажите, что вас направляет рука Господа!
– Какое кощунство! Я не верю в вашего бога. Но поверьте мне – в мире есть силы, которым невозможно противостоять. И которые знают, что такое настоящая справедливость.
– Вы не здоровы.
Слова, брошенные Джонсоном, вызвали у незнакомца приступ недоброго, наполненного презрением смеха.
– Мы все в чем-то нездоровы, мистер Джонсон. Вот вы не можете видеть сны, а я – могу, и я зарабатывают на этом. Деньги меня мало интересуют, куда интереснее сам процесс создания снов. И мне нравится узнавать людей. Ко мне част ходят люди, и я изучаю их, придумывая для них сны. И иногда я узнаю о них такое, что несовместимо с жизнью. Вот тогда эти люди умирают, и моей вины в этом нет. Они убивают себя сами…
– Вы уже говорили это, не стоит повторять. Я все понимаю с первого раза.
– Ну это же славно! Тогда я спокоен за вас и могу уходить.
– И это все, что вы хотели сказать мне? Зачем было создавать весь этот цирк с белым конвертом, пафосом и незнакомкой в белом? Чтобы я уверился, что вы – просто больны?
– Ах, да, я совсем забыл! – спохватился человек, принимая свой первоначальный вид оборванца в халате. – Все это была прелюдия, которая должна была разрешить кое-какие разногласия. На самом деле я хотел сказать, что ко мне приходят разные люди, и кто-то из них иногда они умирает. И это может случиться в любое время, например, завтра, или послезавтра Или через три дня. И лично вы, мистер Джонсон, не в силах этому помешать.