С той стороны в щель смотрел человек из сна. Неряшливый, грязный, с длинными сальными волосами, крючковатым носом и недобрыми черными глазами. Возраст человека определить было трудно, но он был довольно молод. И если бы его умыть, причесать и одеть, то он, наверное, был бы симпатичным.
– Кто вы? – человек не был настроен на дружеский разговор, но Джонсон сразу узнал этот голос.
– Я – детектив Джонсон.
Человек за дверью в первую секунду удивился, но сразу же его рот скривился в хищнической улыбке, похожей на звериный оскал.
– Джонсон! Так вот вы какой на самом деле. В газетах вы выглядели иначе. Какого черта вы здесь делаете?
– Я пришел за сном. Я от мистера Эванса.
– За сном? Я уже делал для вас один отличный сон. Или вам одного мало?
– Мало.
Джонсон и продавец снов пристально смотрели друг на друга через узкую щель между дверью и косяком. Этих людей разделяла всего лишь хлипкая дверная цепочка. Джонсону не стоило бы труда разорвать ее и разом покончить с чередой убийств.
– Я знаю о чем вы думаете, мистер Джонсон. И вы вправе так думать. И я постараюсь забыть, о чем вы думали, но ничего не обещаю.
Джонсон удивился. Нет, не удивился – он был обескуражен. Либо этот оборванец действительно чувствует мысли людей, либо все, кто сюда приходит, испытывают похожее чувство отвращения к этому человеку.
– Мне нужен от вас только сон. Очень простой сон. – с этими словами Джонсон просунул в щель сложенный листок бумаги. С той стороны в этот лист вцепились грязные пальцы продавца снов, и в краткий миг контакта детектив почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Будто весь страх, что существует на земле, сконцентрировался в этих грязных пальцах и насквозь пронзил Джонсона. Это длилось всего одно неуловимое мгновение, но еще долго Джонсону не удавалось отделаться от чувства, что за его спиной притаилось что-то большое, темное, лохматое, источающее первобытный страх.
Вдруг дверь с грохотом закрылась.
– А… А что со сном? – крикнул обалдевший Джонсон.
Продавец снов не снизошел до ответа, да в нем и не было особой нужды. Насколько было известно Джонсону, этот человек выполняет свои обязанности. А значит, сон будет, и его доставит все та же девушка, что однажды уже была у детектива в гостях.
Только сейчас Джонсон понял, что он насквозь мокрый от холодного липкого пота. Этот короткий разговор, который произошел на темной лестничной площадке старого дома, дался сложно, и это обеспокоило Джонсона. Ощупывая себя, детектив спустился вниз, где его ждал Эванс. Его глаза были снова завязаны и обратный путь проделан в кромешной тьме. Когда повязка была снята, Джонсон с удивлением обнаружил себя у своего дома.
Мистер Эванс старался казаться вежливым, но Джонсону противна была эта фальшь. И если по дорогое к продавцу снов он самозабвенно предавался этой игре, то на обратном пути она ему надоела. Выйдя под дождь, детектив закурил, и стоял так с четверть часа, пока совершенно не промок – в струях дождя он искал очищения после общения с продавцом снов, но даже небесная вода не смогла помочь.
Как Джонсон поднялся наверх, разделся и забрался в постель – он не помнил. Зато утро он встретил с заложенным носом, ознобом, ломотой в теле и больной головой. И целую неделю пришлось лечиться от подхваченного неизвестно где гриппа.
27
Как утверждал мистер Эванс, никто не сможет сказать, когда Джонсон получит свой сон. Это может произойти завтра, а может и через две недели. Поэтому детектив маялся, не зная, чем себя занять. Маялся несмотря на то, что за последние три дня к нему пришли два клиента с очень щепетильными делами о супружеской неверности. Джонсон углубился в пикантные подробности этих драматический историй, провел небольшое расследование и даже устроил слежку. Однако это нисколько не помогло отвлечься от главного дела, но обеспечило средствами к существованию, которых при почти спартанском образе жизни Джонсона могло хватить надолго.
Заказанного сна все не было. Джонсон ждал, когда к его дому подъедет роскошный белый автомобиль, из него выйдет незнакомка и, наконец, передаст пакет с пленкой. Но ожидание было напрасным.
Тогда Джонсон решился посмотреть оставшиеся сны. Для начала – хотя бы один из них, а если хватит духу, то можно будет посмотреть и на остальные. Всего осталось три сна и Джонсон наделся (а инспектор разделял эту надежду), что их число не увеличится.