Мы веселимся на празднике! Мама испекла очень вкусный торт, и сестренка задула на нем девятнадцать свечей. Наверное, загадала желание, и я даже знаю какое – быть с любимым. Мы все сделали небольшие подарки, но сестра, почему-то, им не очень обрадовалась. Она говорит, что все хорошо и улыбается, но я вижу в ее глазах тоску, и мне тоже стало тоскливо. Почему она такая?
Оказывается, машина юного мистера Винкерса все это время стоит у нашего дома. И еще подъехала какая-то большая машина, я не разбираюсь в них, но она, по-моему, возит бетон или что-то такое. Интересно, зачем она стоит здесь? У нас рядом никто ничего не строит. Странно…
Сестра кричит из подвала! Что она там делает?! Она зовет нас всех, и мы – мама, папа, я и брат – бежим к ней, в низ, в темноту и сырость. У нас большой подвал, наверное, таким должен быть подвал в богатом доме, а в доме бедняков он мог бы быть и поменьше. Но строители почему-то решили, что здесь нужен именно такой подвал.
Мы никак не можем найти сестру, а она уже и не кричит. Может, с ней что-то случилось?! О боже, сестра, где ты, что с тобой? Зачем ты полезла в подвал?
Вдруг захлопнулась дверь. Резко, с грохотом, так, что все мы обернулись, и застыли на месте. Папа сразу побежал к выходу, но дверь, почему-то, не поддавалась. Кто мог закрыть ее? Уж не сестра ли? Что за глупые шутки?..
Папа пытается выломать дверь, а мы сидим в темноте и не знаем, чего ждать. Мы обыскали весь подвал, но сестры в нем не нашли. Здесь только были кое-какие консервы, да немного дров, оставшихся с зимы. Стало холодно. Братишка плачет, да и я уже готова заплакать, потому что очень страшно.
Сверху послышался какой-то шум – будто на пол и на дверь, ведущую в подвал, льется вода. Этот шум продолжался недолго, и уже через две-три минуты все затихло. Папа подошел к двери, пощупал ее, и очень удивился, когда почувствовал на пальце что-то жидкое, густое и холодное. Он говорит, что это бетон. Самый настоящий бетон, который каким-то необъяснимым образом оказался на двери.
… Прошло несколько часов, а мы все сидим в подвале. Мне очень страшно. Здесь совершено темно, а холод и сырость с каждой минутой донимают все больше и больше. Братишка уже не плачет, заснув на маминых руках, а папа все пытается сломать дверь – сначала он бил в нее руками, затем попробовал дровами и банками с консервами. Но у него ничего не вышло.
Кто-то закрыл нас в подвале. Папа сказал, что кто-то залил дверь бетоном, и теперь он никогда не сможет открыть ее. Он говорил это дрожащим голосом, и готов был сорваться на плач. Но папа держится, и поэтому держимся мы. Но в душу залез страх, который выводит из себя, пытает мысли, вызывает только одно желание – покинуть это место. Но ничего не выходит, у папы ничего не выходит…
… Я не знаю, сколько времени мы сидим здесь – может три дня, а может и пять. В темноте очень трудно, но мы почти научились ориентироваться. Мы не голодаем, потому что едим консервы, но есть не очень хочется, потому что все мы простудились от этого холода и сырости, нас мучает кашель, и у всех жар. Особенно плохо братишке – он даже не может разговаривать, и мы по очереди стараемся согреть его своим теплом. Но с каждым часом братишке все хуже, а помощи ждать не откуда…
… Я хочу умереть! Я не могу больше здесь находиться! Выпустите меня! Спасите!.. Братишка умер от болезни, и теперь его маленькое тельце, оберегаемое мамой, лежит у стены, но мы его не видим в этой проклятой темноте. Папа уже давно молчит и тоже сидит у какой-то из стен. Я в отчаянии, мне кажется, я схожу с ума от всего этого. Мне страшно!..
… Сколько прошло времени? Я не знаю. Здесь очень неприятно пахнет. Наверное, это запах от трупов. Все умерли, и только я каким-то чудом осталась жива. Я уже не боюсь, и думаю, что надо побыстрее покончить с этим – разбить банку, и убить себя осколком… Нет, я не могу сделать даже этого – я давно ничего не ела, потому что все, что было в этом подвале съедобного, уже съедено. Я просто лежу, и жду. Чего? Не знаю. Смерти, наверное. Или чуда. Я хочу плакать, но не слез нет…
… – Кто вы?
– Мы пришли за тобой! Идем с нами, мы дадим тебе еды и питья, мы умоем тебя, приведем в порядок твое платье, расчешем твои волосы, и ты снова станешь самой счастливой девушкой! Только не бойся!
– А… А мама, папа и братишка? Я не могу оставить их здесь!
– Не беспокойся, они тоже пойдут с тобой. Но чуточку позже!
Мир расцвел тысячами красок, наполнился волшебной музыкой, которую я никогда не слышала, стал теплым и уютным. Я лежу на мягком ковре из зеленой травы, надо мной голубое небо, а вокруг, насколько хватает глаз, расстилается усыпанное фантастическими цветами поле.