И Грин пошел. В зеркале он видел проходы к яблокам. Есть ему не хотелось, но что делать? Упрямиться? Профессор жердью переломает ему ребра!
Грин шел прямым путем, и профессор поддакивал ему вслед:
— Так, так…
— Держу пари, — сказал мальчишка с голубыми глазами, дойдет до яблок.
— Посмотрим, — откликнулся второй, который, видимо, был злюкой и скептиком.
— Так, так… — говорил между тем профессор Чикли.
Грин дошел уже до половины пути, как вдруг с грохотом перед ним встала стена. В зеркало Грин видел другие ходы, свернул налево.
— Дойдет! — сказал голубоглазый мальчишка. Второй молча смотрел на подопытного. Тут перед Грином встала вторая стена, и он опять повернул влево.
— Недурно! — одобрил профессор.
Голубоглазый мальчишка завопил в восторге:
— Дойдет!
Скептик помалкивал.
Перед Грином продолжали вставать преграды: третья, четвертая… Сжав зубы, он метался вправо, влево — вольер действительно был немаленький.
— Ха-ха-ха! — хохотали мальчишки.
— Ха-ха! — поддерживал басом Чикли, и это «ха-ха!» в бетонном вольере гремело как гром.
До яблок Грин добрался, хотя у него в кровь были разбиты колени, локоть правой руки: несколько раз он падал, натыкался на стены. Но он все-таки добрался.
— Ура! — захлопал голубоглазый мальчик в ладоши. — Дошел!
— Чуть-чуть разумен, — согласился профессор Чикли и ласково сказал Грину: — Ешь.
Грин и не думал есть яблоки. Да и как их есть — каждое пришлось бы держать обеими руками.
— Ешь! — заорал на него второй мальчишка. В противоположность голубоглазому всю вторую половину испытания он молчал.
— Ешь, дурашка, — посоветовал ему Чикли.
— «Не буду! — крикнул Грин.
— Опять пищит, — сказал голубоглазый.
— Интересно, о чем он? — задумчиво спросил Чикли.
— Испытаем его в магнитном поле, — предложил мальчишка-скептик.
— А что, можно в магнитном поле, — согласился профессор и двумя пальцами вытащил Грина из бетонной траншеи.
— Отпустите! — взмолился Грин.
— Можно и в магнитном поле, — повторил благодушно профессор.
Тут Грин не стерпел и вцепился ему в палец зубами.
— Ой! — охнул профессор. — Ишь ты, — жестко сказал он тотчас, отдирая Грина от пальца, — кусается.
— Злобная тварь! — крикнули оба мальчика.
На пальце у профессора проступила лужица крови.
— Дайте я с ним расправлюсь! — предложил мальчишка-злюка.
— Утопить! — сказал профессор, оторвав Грина за шиворот от ладони и встряхнув в воздухе.
— Не надо! Не надо! — закричал Грин, дергая руками, ногами, и от этого крика проснулся.
Была глубокая ночь, отель спал. Город спал с пригашенными огнями. Грин подошел к окну и простоял до рассвета, боясь вернуться в постель и увидеть продолжение сна. Хватит с него! Никаких больше таблеток! Правильно сделала горничная, что вышвырнула их, Грин сам бросил бы их в мусоропровод!
У него заболела голова, и он потребовал горячий крепкий кофе. Так он провел утро, стараясь ни о чем не вспоминать, успокоить нервы.
В десять часов он позвонил Лебрену.
— Хозяин вернулся, — сказал ему продавец, — можете приезжать, я о вас доложил.
Статуэтка Анубиса оказалась подлинной — подделки тут не было. Божок с головой шакала скалил зубы и, казалось, насмехался над Грином, Лебреном — они рассматривали его вдвоем, казалось, он презирал их, потому что пережил людей и богов и, конечно, переживет Грина, Лебрена, может, цивилизацию в целом: недаром он сделан, как говорили египтяне, из вечного камня. Грин был рад, доволен, что отвлекся от своих мыслей и снов, весь день фотографировал статую, обмерял и делал ее описание.
— У меня есть для вас сюрпризы еще, — говорил Лебрен, подбрасывая гостю то лунный камень с изображением Аменхотепа Четвертого, то свитки папируса, и этим завлек Грина так, что египтолог провел в кабинете Лебрена, каморке, упрятанной в глубине дома, два последующих дня. У них было о чем поговорить: Лебрен оказался не только торговцем, но и коллекционером древностей.
— Этот мир, ныне исчезнувший, — говорил о периоде египетского Древнего царства, — интересен по-своему. Пирамиды… В них что-то неземное.
Эта фраза напомнила Грину земляные холмы элоров, лабиринт профессора Чикли. Напомнила продавца снов.
Когда это было — встреча, разговор с ним? Прошло четверо суток.
Вечером Грин оставался в номере, вспоминая, даже пытаясь записать что-то из виденных снов. Ночь провел беспокойно, а утром решил поехать в известную ему лавочку. Что-то толкало его и что-то отвращало от свидания с продавцом. И чтобы окончательно разобраться в своих ощущениях, Грин вышел из автобуса раньше — на улице Пуатье. Что он ответит странному человеку? Тот, конечно, спросит о снах. Может быть, Грин упустил возможность общения? Хотя бы с гигантами? У них высокоразвитая цивилизация. Но что сделал Грин, чтобы войти с ними в контакт?..
Чувство смятения не покидало Грина, пока он не дошел до знакомой улочки. Вот сейчас он свернет за угол и увидит вывеску «СНЫ».
Грин свернул за угол, но знакомой вывески не увидел. Лавчонка была на месте: витрина, дверь, ступенька, вышедшая на тротуар. Но вывеска… Вывеска была другая: «Пуговицы». Грин замедлил шаги, подошел вплотную. Сквозь стекла витрины, соединенные встык, он увидел продавщицу с накрашенными губами, взбитой прической и перед ней на прилавке — картонки с пуговицами. На витрине не было надписи «Сны на выбор». Лавочка была та же, но продавщица и товар в ней — другие.
Грин не зашел в лавочку, прошел мимо. Вернулся и прошел еще раз. На улице никого не было, утро нераннее: все, кому нужно, разошлись на работу, школьники — в школу.
Одинокая фигура Грина, видимо, привлекла внимание прохожего.
— Англичанин, сэр? — спросил он. — Угадываю по трости. Она у вас, как у Шерлока» Холмса. Кого-нибудь ищете?
— Здесь была вывеска… — нерешительно начал Грин.
— «Сны»? — подсказал прохожий.
— Да, «Сны», — утвердительно кивнул Грин.
— Полиция, сэр, — ответил прохожий. — Наряд полиции! Кто-то донес на продавца.
Грин стоял, ожидая, что еще скажет собеседник.
— Удивительнее всего, сэр, — заговорил тот, — когда полиция наскочила на лавку, здесь уже были пуговицы.
Собеседник засмеялся, обнажив на миг редкие зубы:
— Представьте их физиономии, сэр!
— Куда же делся товар, вывеска? — спросил Грин.
— Никто не знает. Испарились. — Собеседник опять засмеялся. — Так, во всяком случае, говорят все, — добавил он.
— И вы верите? — спросил Грин.
— Почему бы не верить? Атомный век, поиски в космосе… А вам понравились сны? — вдруг спросил собеседник. — Хотя бы один?
— Не понравились, — ответил Грин. — Ни один. — К нему вернулось то же мрачное настроение.
Собеседник вздохнул:
— Жаль, сэр. Как трудно наладить контакт между галактиками. Ужасно трудно! Особенно между цивилизациями, которые ценят форму, а не содержание. Принимают, так сказать, по обличью…
Грин промолчал. Собеседник минуту помедлил и стал прощаться:
— До свидания, сэр. Желаю вам удачи в делах.
Приподнял шляпу. Концы ушей его были закругленные, розовые, покрытые белым пухом.
— До свидания, — сказал он еще раз и, не глянув Грину в лицо, повернулся и пошел вдоль по улице. Завернул за угол.
А Грин с удивлением заметил, что не может сдвинуться с места, точно прирос к асфальту. Не сдвинулся с места до тех пор, пока незнакомец не исчез за углом. Только когда он исчез, оцепенение прошло и Грин кинулся вслед за ним. Но было уже поздно: на улице никого не было. Ни души.
САФАРИ
— Сюда, мистер Чейз! Эта тропа свежее. Не смотрите вправо и влево — там ни царапин, ни отпечатков! Вот они, следы, видите? Канар прошел здесь, каналья!..